Пожимаю плечами, показывая своё неведение, и опускаю взгляд. Отчего-то, я чувствую какую-то вину за оплошность Элиота и Чары…
- Ладно, не бери в голову. – отмахивается Фредерик. – Раз твои родители не сочли нужным просветить тебя, я буду делать это сам. Давай, задавай вопросы, на что смогу – на то отвечу.
- Хорошо. – киваю, вздыхая и прикусывая губу. – Я не понимаю этой… Этой непонятной системы: мы родились почти четырнадцать лет назад, но нам же почти семнадцать?
- Ну, это вопрос не ко мне, - пожимает плечами Фредерик, наливая себя чай, - это всё природа, а ей всегда виднее, как будет правильнее… Но всё же я попробую ответить. Сам подумай, развивайся маленький волчонок-оборотень по человеческим законам, стали бы его держать и терпеть неумелым малышом, не приносящим пользы стае, так долго?
- Думаю, что нет….
- Вот! И природа решила так же. Потому и случается эта синхронизация: три первых месяца жизни ровняются трём годам. К тому же, три года самый подходящий возраст, чтобы влиться в дикую жизнь: ребёнок уже может ходить и как-то себя обслуживать, но он маленький, чтобы адаптироваться к законам стаи и природы, в которых ему, вероятнее всего, придётся жить.
- То есть, ты хочешь сказать, что оборотни остаются в стае и то, что произошло с нами, скорее исключение?
- Да. – кивает. – Хотя, Гарри говорил мне, что малышей-оборотней иногда подбирают люди, жалеют их, но таких случаев не так уж и много.
- Я их понимаю… - тихо говорю я, опуская взгляд в чашку. – Кому нужен неуправляемый дикий зверь в доме?
Брат как-то неопределённо пожимает плечами и встаёт, отходя к причудливому предмету, напоминающему плиту для приготовления пищи.
- Я думаю, что ты уже согрелся. – не оборачиваясь, говорит брат. – Как относишься к ужину?
- Наверное, я бы не отказался от перекуса.
- И правильно, на голодный желудок плохо спится, а нам нужно хорошо отдохнуть, завтра рано вставать.
- Почему?
- Бобры. – односложно отвечает брат, укладывая на блюдо кусочки мяса и каких-то овощей.
- Что «бобры»?
- Я обещал Биби бобрятины, а охотиться на них нужно исключительно по утрам, пока что они сонные и неактивные.
- И ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? – удивлённо пищу я.
- Именно этого я и хочу. Прости, но я не могу оставить тебя одного в доме. Хоть этот мир и родной тебе, но едва ли ты помнишь, как с ним обращаться…
- Что ты имеешь в виду? – напряжённо спрашиваю я.
- Ничего такого, не пугайся лишний раз. – смеётся брат. – Но, как я уже сказал, одного я тебя не оставлю…
- Но я же буду в доме? Что мне может здесь угрожать? – перебиваю я.
- Тебе предстоит многое ещё узнать… Но ты прав – тебе едва ли что-то угрожает в доме, а вот напугать и озадачить может. К тому же, разве ты не хочешь сделать это со мной? – брат поворачивается ко мне, упираясь в кухонную тумбу руками, и смотря так, что я мгновенно стушёвываюсь и опускаю глаза. – Не хочешь ответить, малыш?
Меня словно прошибает молния, плечи вздрагивают, мышцы напряжённо сжимаются, а пальцы вцепляются в кружку.
- Не называй меня так, прошу… - отрывисто говорю я, не поднимая глаз.