- Элиот, ты мне не родитель. – тихо напоминаю я, улыбаясь и отдаваясь в объятия.
- А в три года ты называл Элиота папой. – говорит Чара, умильно наблюдая за нашим порывом любви и ласки.
- А тебя? – выпускаю Элиота из объятий и переключаюсь на Чару.
- А меня, - вздыхает он, обнимая меня, - ты называл мамой. – поджимает губы и косится на Элиота. – Потому что кто-то тебя этому научил…
- Смешно же было! – смеётся Элиот. – Или ты не согласен?
- Я ведь не называл тебя так долго? – спрашиваю Чару, заглядывая ему в глаза.
- Нет, но в память мне это врезалось.
- Прости, - смущаюсь, - едва ли в три года я мог адекватно оценивать реальность.
- А я и не обижаюсь. Просто, не верится, что ты так быстро вырос…
- Ой, ты говоришь так, будто нам умирать завтра. – фыркает Элиот. – Нам всего лишь тридцать. – обнимает одной рукой Чару, другой меня. – У нас вся жизнь впереди.
- Я тогда, по-твоему, вообще жить не начал? – спрашиваю я сквозь смех.
- А ты сомневаешься? Ты ещё совсем ребёнок.
- Мне шестнадцать…
- Элиот, вспомни, где ты был в свои шестнадцать…
- Вот и я про это. – кивает Элиот. – Мы уже многое повидали в его года, а Роберт… А ему, очень надеюсь, всё это не придётся переживать.
- Зато, вы были друг у друга. – говорю я.
- Именно с этого и начались наши проблемы. – говорит Чара, за что получает тычок под рёбра.
- Не выставляй меня перед ребёнком монстром.
- Я – не ребёнок. – обиженно говорю я. – Мне – шестнадцать!
Со стороны кухни послышался звон, быстро перешедший в сирену, отвлёкший нас от спора.
- Упс! – пищит Элиот, уносясь в сторону кухни. – Я же пирог поставил разогреваться?
- Разогреваться? – кричит Чара, так же срываясь в сторону кухни, откуда выла пожарная сигнализация. – А почему ты не следил за ним?
- Я поставил время!
- Тогда, почему мы горим?
- Наверное, я немного ошибся…
Прохожу на кухню, кашляя от дыма и едкого запаха гари. Старшие открывают окна, вымахивая оборванными шторами дым, вытаскивают противень с тлеющими остатками пирога, кидают его в раковину.
- Я принесу огнетушитель… - говорю я, кашляя.
- Не нужно. – отвечает Элиот, разгибаясь и выдыхая. – Всё равно, огня уже нет, да и пожарные будут с минуты на минуту…
Глава 3
Глава 3
Из-за двери моей комнаты доносятся голоса членов семьи: Элиота, Чары и нагрянувшей Фрэнки. На самом деле, я всегда называю её бабушкой, хотя и прекрасно знаю об отсутствии даже смутного родства между нами, чем сильно бешу Элиота, но от позиции своей не отказываюсь. Приятно иметь настоящих родственников, пусть даже на словах.
- Почему вы просто не можете посвящать меня в свои планы? – высоко кричит Фрэнки, заставляя меня поморщиться. – Вы переезжаете, а я узнаю об этом последней?
- Последней?! – отвечает криком на крик Элиот. – В этом городе тысячи, даже миллионы людей, которые ни сном, ни духом об этом!
- Но они вам – никто, а я…
- Вы сами ответили на свой вопрос.
Я просто уверен, что сейчас Элиот сложил руки на груди и одарил Фрэнки говорящим взглядом, в котором читается: «съели?», подкрепляя всё это дело ухмылкой. Я просто уверен в этом. Крики на этом стихли. Едва ли старшие перестали ссориться, скорее, просто перешли на полутона, за что я им так благодарен сейчас: у меня дико раскалывается голова, и крики только усугубляют моё состояние. Конечно, мне интересен вопрос нашего переезда, но не настолько, чтобы вслушиваться в чужие разговоры.
- Ох… - вздыхаю и пересаживаюсь на кровать, опускаясь на спину.
Взгляд, изучающий потолок, рука ищет наушники, которые точно должны быть где-то здесь, и тень неприятных ощущений в области желудка – всё это сейчас наполняло комнату, окружая меня и увлекая в медленный танец, вдыхая больше жизни в этот момент.
- Где же они? – сажусь и непонимающе осматриваю поверхность кровати.
Скомканное покрывало, мятая подушка, ещё не отпустившая отпечаток моей головы, и брошенная мною кофта, переплетения узоров тёмного одеяла, множество неприятных складок подо мной - всё было на своих местах, кроме…