— Не интересно. Иди уже, мне скотину еще обиходить нужно. Некогда лясы точить. И гляди, инструмент не испорть, он денег стоит!
— Ладно, товарищ Вовик, не буду мешать. Ты мне семян не отсыпешь? Ну и картошки, взаимообразно. И посуду дай поносить, безвозмездно...
— Семена тоже денег стоят!
— Это как? Чёт я вообще не врубаюсь. Так, ладно, денег у меня все равно нет! Отняли всё, злыдни. Я же к тебе по-соседски, по-человечески то есть! Через три месяца, как урожай созреет, все верну. По-чесноку!
— Что ты мне вернешь? Ничего ты мне не вернешь. Посадить можно только специально обработанные семена. С программными зародышами. А из урожая что не выковыривай, все бестолку. Не годятся они. Не-а. Даже не думай! Овощи просто сгниют, если их на семена оставить и вовремя не собрать. А если каким-то чудом ты и умудришься их вытащить, они все одно не взойдут. Как их ни поливай. Три дня полежат на солнце — и ку-ку. Испортятся.
— Ахренеть! Дела-а-а... Ну, ладно. Дай тогда на взаймы без отдачи.
Староста плюнул и насобирал. По сусекам наскреб, а по амбарам не стал. Жмот, куркуль и мироед!
Вот и пошел я искать свое счастье. В той стороне. И нашел, как это не удивительно. Действительно, не пропустишь. Местная достопримечательность, Избакурнож.
Ну, что тут скажешь: о наделе, или о избушке, или о странностях, в ней обнаруженных?
Все паршивей паршивого... может это к большой удаче? Главное, не думать о грустном. Всех дел — с утра до забора и с забора до заката перекапывать грядки. Не рассуждать, а копать и верить в счастливую звезду.
Итак, что мы имеем:
Имеем избушку, на одну треть вросшую в мать-сыру землю, на две трети ветхую и на всю голову больную. Дверей у избушки нет, и давно. Окошко есть, но маленькое. Когда-то было затянуто бычьим пузырем, а сейчас мощной паутиной. Паук же из колхоза сбежал. В деревне остались только самые «черные» вдовы.
В года старинные, былинные, жила в этой избушке одна бабушка. И звали ее — милая Яха. Или Яшка. И была у нее нога. Или даже две ноги... и обе деревянные. Потом она тоже отъехала куда подальше. А домик, стал быть, оставила. В наследство. Молодец бабка!
И остался жить-поживать один старенький-престаренький дедушка. Дедуля долго выносил такую жизнь, но однажды забыл и не вынес.
— Все там будем. Покойся с миром, старче.
Осталось от дедушки хозяйство. Куры остались, козы, огородик. Все свое, домашнее.
Живность разобрали по соседям, а вместо огорода теперь Дикое Поле. Репейник отборный: высокий, разлапистый и даже пушистый. Полынь, да лебеда, индейская трава тоже, вижу, выросла. Ну, шаман я или не шаман?! Подумаем...
Рядом сарай и клетка из жердей. В ней, сто пудов, когда-то держали диких животных. Нет, пятьсот пудов, что их удерживали здесь насильно и долго.
Гм, а в сарайчике похоже что-то осталось. Интересно что? Собрался, перекрестился и двинул на поиски сокровищ.
Зря я начал с этой пристройки... ой зря.
Все-таки испортилось. Запах в помещении стоял насмерть... покруче чем у того сыра. Реквизит, мля!
Ну чё, круто замесили колобок! И хорошо, что мохнатая плесень канатами с потолка не свисает. А могла бы! А вот это — стол. Кое-как расщепленная половина бревна на толстых чурбаках. Лежащая справа тряпочка когда-то была майкой, в девичестве.
Ладно, пошли в избу.
В избе сто лет не топлено, прохладно и пахнет сыростью. Пол земляной, неровный, с наклоном. Печь, одна штука. Кривая, косая, вся в трещинах.
Лавка, одна штука. И опять стол. Еще одна штука. Порядок в танковых войсках. Хотя какой тут порядок...
Ну да, я же «думал, что в сказку попал». Но нет, явно не в сказку. Это больше похоже на персональный бэдтрип. Ужос-ужос. Ниче, будем выплывать. Спасение утопающих дело рук...
— Ма-у!
От неожиданности я нервно подскочил. Чуть крышу не снес бестолковкой. Потолка-то по сути нет.
Оглянулся, с печи на меня смотрел худой и наглый кошара. Черный, растрепанный, с белыми бровями и белыми усами. Левый глаз ярко-зеленый с легкой желтизной. Другого глаза нет. И уха нет, тоже справа. Натуральная домашняя нечисть.
— Кис-кис-кис... — позвал я мягонько.
Кошак презрительно фыркнул и дважды проорал свое «Ма-у».
— Жрать, что ли, хочешь? Так иди, лови мышей! Не сиди на печи, я за тебя мышей ловить не буду!
Четвероногое домашнее животное
Тип: кошка домашняя, не породистая, питомец
Кличка: Фараон.
— Фара, значит. Потерялся? Да? Ну, считай, что нашелся! Чё ты здесь делаешь, Фара?
Под лавкой неожиданно завозились.
— Го-о! Го-о! Го-у...
Из-под нее вылез крепкий белый птиц с общипанным хвостом, с во-от таке-енным клювом и гребешком заломленным набок. Мать честная, Петя!