— Много? Татар сколько?
— Много. Но я видел четверых. В шапках, — я сложил ладони лодочкой у себя над головой.
— А, это... Ахмед-паша, — кивнул мне стражник. — Пашка Мамедов. Ты его не бойся. Он если зарежет, то не со зла. Ярости в нем настоящей нет. Он добрый. И вот что... Иди-ка ты отсюда, мил друг...
— Мимо ходи! Клоун, блин... — подключился к разговору второй.
— Что ж вы такие невежливые все! А блондины кто такие... были? — начал я, но заткнулся, увидев, как перекосило мужика.
Не любит здесь клоунов. Мужик сделал шаг в мою сторону, с понятным желанием причинить физический вред... моему... здоровью.
— Ты, Трифон Генадич, не дергайся попусту. Не стоит. Смотри, какой орел! А ты жаловался, что работать не с кем. Что актив не активный. Бери этого, не пожалеешь... из таких самый актив получается... природные стукачи... — попробовал притормозить один стражник другого.
А дальше, по-свойски он же мне и пояснил:
— А блонди у нас это Косик и Ясик. Ориентировка на них вчера была. Проштрафились они немного. Вот и мочат их все кому не лень третий день...
— Тебя я забыл спросить! Кого брать, а кому в рыло давать! — Зло рявкнул Трифон.
Глаза у него паскудные. Человека же видно сразу. Этот — г*ндон.
Сгреб он меня за рубаху, подтянул к себе и занес надо мной десницу свою могучую. Сволочь. А я ему улыбнулся.
— Я, когда добрый, а когда и злой, — проворчал миролюбивый стражник.
И так неторопливо, но внушительно, с нажимом продолжил:
— И сильно я не люблю, когда мне хамят. Тебя сюда сослали неделю назад, а мы здесь который год живем. И живем дружно, не в пример. И я старше тебя по званию. И ты до сих пор не проставился. А вот это — совсем плохо! Не порядок. Отпусти клоуна и пускай топает он, куда ему надо.
Я улыбнулся уже открыто, во весь рот. Но меня тоже обломали:
— А ты не лыбься, информатор хренов! Это колюще-режущее тебя не берет, а на кулаки твоя неуязвимость не распространяется. Убить не убьет, а бо-бо сделает неслабое...
Я резко перестал улыбаться. И стал присматриваться к злым ребятушкам. А злой дядя стал присматриваться к доброму. На меня они совсем внимание не обращали. Правда, и ворот моей рубахи Трифон, г*ндон такой, не отпустил.
— И не смотри на меня так, — продолжал давить старший по званию. — А то, я ж могу за кружкой пива ребятам рассказать, как ты на любую зерушку агришься. И что будет? Авторитет потерять не долго, особенно, когда его и так нет.
У злого мужика в глазах что-то мелькнуло, и он отпустил рубаху. Ткань только скомкал и помял. Когда сила есть, мозги быстро разжижаются.
Складки на рубахе стали расправляться сами по себе. А что, удобно придумано. Правильно.
— Могу и лейтенанту нашему докладную записку подать, — решил добить до очевидного добрый стражник.
Вот, не хотелось бы мне к такому на проработку попадать. Раскатает в тонкий блин одними словами. Рассуждениями своими до суицида доведёт, как палец об асфальт.
— И вроде бы, ничего такого в том, что ты цепляешься к прохожим соскам** нет. А осадочек все равно останется. И докладная, подшитая к делу. И намотаешь ты себе новый срок службы. И кому это надо? Тебе? Мне? Этому долбо*бу?
— А как ты узнал, что этот дэ-э... гражданин по линии собеса? На них не написано же?! Нуб и нуб, — примирительно, негромко спросил Трифон.
Сдулся он. И типа извинился таким образом.
— Так и что, что не написано? Глаза же у всех есть. В бороде, но не Дед Мороз. Говорит невнятно. Ходит криво. Росточком мал. Зато борзый. Они сначала все такие, — стал перечислять добродушный стражник. — И чего здесь гадать? Постинсультная розочка, сосок. Бесперспективный.
— А ты что, пенсионер, застыл?! — перевел он вдруг разговор на меня. — Топай по холодку. Тебе туда, на площадь. Там справа Княжий терем. Туда не ходи, не надо тебе туда. Там наш воевода и службы. Пока князь у нас отсутствует. Временно или постоянно: то пока не известно. А вот слева, как раз для таких как ты, управа построена. Туда тебе надо. Туда ходи. Там, на третьем этаже и комнатка есть соответствующая. Заждались там тебя, дед. Иди-иди. Или что?
— Да, иду я, иду... — сказал я, не двигаясь с места.
— Вот и иди. Нет, если ты в рыло мечтаешь получить, то оставайся. Трифон Генадич с удовольствием тебя исполнит. Его как раз с утра на планерке прорабатывали за неудовлетворительную работу с игрунами. Вот он и поправит положение. Проведет работу. Не все ж ему от начальства пистоны принимать. Тебе поможет, и ему зачтется. Палка лишней не бывает. Верно я говорю?
Добрячок рассмеялся. Легко, непринужденно. Только... Глаза у него сделались нехорошими. Жестко, холодно смотрел. Оценивающе. Не... пошел я, по холодку. Пока трамваем не переехало.