Эта новая профессия мне давалась нелегко, нельзя было отставать от других членов бригады. Работа шла в три смены, и я стал «знаменитым» ткачом…
Время очень тянулось, а признаков нашего выезда в страну будущей работы пока не чувствовалось.
Вооружившись всеми данными, которые я смог получить от моего «двойника» и от узника гетто, с которым я познакомился в Праге, и при помощи Центра было изготовлено письмо, где излагались наши биографические данные с просьбой разрешить мне с женой вернуться домой — в Швейцарию.
Это письмо было отправлено в муниципалитет в Швейцарии, и мы стали ждать ответа… Прошло несколько месяцев, но ответа все не было…
Во время моего нахождения в Братиславе, моя жена приехала в Прагу — с целью изучения языка. К этому времени она прошла подготовку по специальности радистки и могла самостоятельно вести двустороннюю связь. Став настоящей католичкой, моя жена приехала из Праги в Братиславу, где мы вместе ждали ответа от швейцарского правительства.
Я же продолжал трудиться в ткацкой артели и с трудом зарабатывал на жизнь.
Время шло… Из Швейцарии ответа все не было… Нервы стали сдавать. По согласованию с Центром было составлено новое письмо швейцарским властям об ускорении ответа на наше первое письмо.
Дабы не терять времени зря, набраться смелости и уверенности в своих действиях, я стал посещать разные отделы консульств иностранных государств, аккредитованных в Праге, чтобы выяснить возможность эмиграции в ту или иную страну Западной Европы.
Меня везде очень хорошо принимали, давали советы, каким образом можно эмигрировать в ту или иную страну. Эти мои походы вселили в меня смелость и уверенность в том, что я именно тот человек, по легенде которого живу и действую. Я даже посетил шведского священника, который жил в Братиславе и заведовал клубом моряков в Швеции. Моряки шведских кораблей останавливались в этом клубе, как в гостинице.
Прошло еще несколько месяцев, а ответа на второе письмо пока не поступало. Мы решили напомнить швейцарским властям, что очень обеспокоены молчанием управления по выдаче паспортов на предмет выезда в страну и что удивлены таким отношением к гражданам Швейцарии. Я очень нервничал и был расстроен тем, что нахожусь здесь уже более двух лет, а результатов никаких.
Во время посещений разных консульств, как было упомянуто, и во время моего разговора со шведским пастором, который помогал лицам из Восточной Европы выехать в скандинавские страны, я выяснил возможности проникновения в Швецию. Для этой цели мне пришлось выехать в Восточный Берлин и встретиться по рекомендации пастора со шведским коммерсантом. У нас состоялся разговор о возможности моего выезда, но для этого были препятствия: нужны были большие денежные средства и знание шведского языка. А эта новая подготовка — на Швецию — заняла бы много времени. Этот вариант я оставил про запас. Если бы ничего не получилось со Швейцарией, то пришлось бы переключиться на Швецию.
Когда мы послали в третий раз просьбу о выдаче разрешения на въезд в Швейцарию, то вложили в конверт наши фотографии, в надежде, что это ускорит ответ. Нам ничего не оставалось делать, как ждать. Я продолжал работать в артели и постепенно обживал квартиру, в которой, кроме стола и двух стульев, ничего не было. Купить что-нибудь из мебели не представлялось возможным, так как после войны все было разрушено, и магазины были пусты. Пришлось спать на столе. Кроме того, учитывая, что место нашего жительства было временным, мы и не старались приобретать какую-либо мебель. Центр довольно тяжело шел на дополнительные расходы, помимо зарплаты. Возможно, руководство не было уверено в положительном исходе намеченного плана.
Прошло более двух лет, а к цели, как нам казалось, мы еще не подошли. Настроение было неважное. Напрасно трудились, ждали, терпели и, конечно, волновались, что не удастся выехать к месту будущей работы.
Однако мы решили не сдаваться и в четвертый раз напомнили швейцарским властям, что удивлены таким долгим молчанием.
В один из незабываемых дней я ушел на работу, опять сел за ткацкий станок, чтобы за смену произвести несколько метров холста и оправдать свое существование перед местными властями. Окончив работу, я, как обычно, отправился домой. Меня очень удивило, что моя вторая половина, Елизавета, как-то с особой радостью меня встречает. Я спрашиваю: «Что случилось, что за радость?» Она поднимает руку и показывает толстый конверт, в котором лежали два паспорта на наши фамилии и информация, что мы можем вернуться на свою «родину» в любое время.