– Врет твоя пуговица, – веско заявил пьяный портовый лоцман. – Норд вон там, – и он ткнул пальцем куда-то за спину в темноту таверны.
– Нет никакого доказательства, что это пуговица с Квинты Ле Грасса, – равнодушно бросил Каспиан, пытаясь справиться с отплясывающими коленями и надеясь, что его жадный взгляд не настолько очевиден собравшимся за столом. Они свои взгляды не скрывали.
– Вот здесь, – мужчина подхватил пуговицу со стола и развернул, демонстрируя обратную сторону.
– Ну и? Надпись.
– Feci quod potui, faciant meliora potentes, – девиз Салазара.
– Салазар – такая же сказка, как и Квинта. Страшилка для торгашей Янтарного побережья. Но я дам тебе шанс отыграться…
Сейчас Каспиан с довольной улыбкой рассматривал пуговицу, пытаясь разобрать полустертую надпись. Он не будет показывать ее Титу. Цепкому наставнику, норовом напоминающему бычью собаку, хватит и слухов из таверны. А вот пуговица… – ее Каспиан оставит себе.
Довольный собой, парень спрятал пуговицу обратно в кошель и опасливо оглянулся на голубей. Эти твари имели обыкновение гадить, не разбирая чинов и званий. Белая стайка пролетела низко над проспектом и скрылась под крышей Малой биржи среди грифонов, белых от помета.
Хлопнув шляпой по широким штанам, Каспиан водрузил ее на мокрую макушку, собираясь уходить, но тут кто-то настойчиво потянул за куртку сзади.
– Молодой человек, – прошамкала скрюченная старушка под руку, – купите розу даме сердца.
С непокрытой головой и в замусоленном платье, она сжимала плетеную корзину с великолепными цветами. На нежных лепестках дрожали капли влаги.
– Отвали, старая! – беззлобно отозвался парень, поправляя шляпу.
– Разве у вас нет девушки? Вы такой статный, красивый. Шпага вон. Купите розу, пожалейте старую женщину. Я не ела три дня.
– Нет у меня девушки! – усмехнулся Каспиан. – Мое сердце свободно и легко, как облако, гонимое Зефиром к горизонту.
– Такой поэт и свободен. Без любви нет песни в душе. Купите розочку. А любовь найдется и розочка пригодится. В море пойдешь – трепетное сердце ждать будет.
– На кой она мне?
– Розочка?
– Любовь с трепетным сердцем.
– Пожалейте старую женщину, – заканючила бабка. Три дня каши не видела. Хлеб да сухари одни, а у меня зубов нет.
– Ну, так и мочи сухари в воде, – рассмеялся Каспиан. – Ладно. Давай сюда розочку. Отнесу какому-нибудь трепетному сердцу. Сколько?
– Всего двенадцать сантимов, благородный господин.
– Двенадцать сантимов!? – возмутился парень, рассчитываясь мелкой монетой. – Да за такие деньги мне не меньше принцессы положено!
– Берите! Берите на счастье! – заверила старушенция, хватаясь скрюченными пальцами и пытаясь поцеловать руку. – Розы хорошие, простоят долго. Сердце дамы тронут. Вы такой добрый, благородный.
– Да. Да! Я все понял. А теперь проваливай, – отмахнулся Каспиан, придирчиво осматривая приобретение.
Но бабка, вместо того чтобы уйти, всплеснув руками, надумала грохнуться прямо на него, видимо в голодный обморок. Цветы высыпались алыми бутонами на булыжник, прямо под грязные сапоги парня.
– Эй! Бабка! – смутился Каспиан, беспомощно оглядываясь на прохожих с повисшей на руках старухой. – Ты чего надумала старая?
От старушки неожиданно приятно пахло. Каспиан будто провалился в цветочный аромат, кровь в жилах побежала быстрее. Его взгляд встретился с шарманщиком. Мужик скалился, вращая ручку своей расстроенной коробки, извлекая мерзкие звуки.
– Прости, мил человек. Я не ела три дня, господин.
– Знаю. Слышал, – пробурчал парень, ставя бабку на ноги. – Ты это… давай иди. Купи себе поесть или чего там.
Каспиан подхватил розу с мостовой, поскольку купленный цветок сломался, когда бабулька повисла на нем.
– Прости милок. Обязательно куплю. Ты меня просто спас, добрая душа.
– Э… Ладно. Ну, я пошел?
– Иди. Иди милок, – махнула старуха, споро собирая цветы.
Каспиан еще раз взглянул на шарманщика и заторопился прочь с проспекта. В нем поднялось волнительное и вполне определенное желание. Он аккуратно поднес розу к носу и мечтательно вдохнул аромат. Потом принюхался к своей одежде.
«Помыться и к Мари, – подумал парень, тайком пустив нос к подмышке. – Или нет! Еще лучше! К Стелле. Стелла горяча. Ух, как горяча. И папаша ее в море. Вот только подарок надо. Розочки этому трепетному сердцу будет мало. А черт с ним! На углу Кожевников куплю подарок! Тот расшитый кушак. Деньги есть.»