Представляя томную Стеллу на простынях в одном кушаке и чулках, непременно в чулках, парень довольно похлопал по поясу и, внезапно, остановился пораженный догадкой. Кошелька не было. А значит, ни денег на подарок, ни странной пуговицы.
– Курва! – вырвалось любимое ругательство наставника. – Бабка сперла кошелек! Дьявол ее раздери!
Гремя шпагой, он бегом вернулся на проспект, но бабки там не было. Тогда Каспиан сел на мраморный бортик фонтана, задумчиво почесал небритый подбородок и, наконец, рассмеялся. Красивая алая роза оказалась дикой. Дикой и невероятно душистой.
Глава 2 (черновик)
Каспиан торопился домой, обеспокоенно поглядывая на закатный багрянец и стараясь не наступить в конские яблоки. Поиски старушки можно отложить и на завтра, а вот свидание откладывать не хотелось. Стелла, как приличная девушка, обычно стремилась накормить кавалера – качество весьма привлекательное для молодого офицера без назначения и патента. Но сначала надо помыться и переодеться, дабы не сбить Стелле любовный аппетит.
Стремительным шагом Каспиан добрался в Гончарный переулок, где снимал жилище. Третий дом от лавки Хмурого Джека, знакомый дуб над маленьким двориком.
Каспиан любил свою уютную мансарду, уголок свободы от казарменной муштры и строгого формализма родовой усадьбы. Хозяин дома, успешный торговец васайской плиткой, тепло относился к парню, особенно после того, как однажды заявился дядя Каспиана в гербовой карете и со слугами в ливреях. Мужчины быстро нашли общий язык, и вскоре торговец продал адмиралтейству большую партию плитки. Особенно Каспиан ценил отдельный вход, к коему вела лестница с открытой галереи второго этажа – это позволяло приходить и уходить, когда вздумается.
Во дворе хлопотала Самара – пышнотелая жена торговца. Она старательно чистила камзол мужа щеткой, отдуваясь и раздраженно откидывая темную прядку со лба.
– Добрый вечер, хозяйка, – Каспиан снял шляпу и помахал, приветствуя женщину.
– Добрый, – согласилась Самара, не отрываясь от работы.
– Я хотел поинтересоваться: а не осталось ли у нас воды? У меня еще дела, но сначала надо помыться.
Женщина придирчиво осмотрела камзол, отложила щетку и повернулась к постояльцу. Она сразу отметила розу, грязные сапоги, приметила пятно от вина на рукаве куртки, оглянулась на камзол мужа и улыбнулась чему-то своему.
– Квиберн в Далеке… сегодня уже и не будет, наверное. Да. Вода есть. На бадью хватит. Дела, говоришь?
– Ага, – открыто и немного мечтательно улыбнулся Каспиан.
– Вы бы завели слугу… Негоже по ночным делам в грязных сапогах бегать.
– Откуда у бедного почти лейтенанта деньги на слугу? – рассмеялся Каспиан.
– И правда, – улыбнулась хозяйка. – Ладно. Беги переодевайся, а я пока воду в бадью пущу. Только не шуми. Дети спят.
Каспиан поторопился к себе за бритвой, дабы не царапать нежные щечки девушки отросшей щетиной. Девушка очень следила за собой и расстраивалась до слез от каждого прыщика.
Вода была еще теплой. Резервуар – большая деревянная бочка в углу двора – за день хорошо прогревался. Хозяйственный толстяк Квиберн любил комфорт, и Каспиан ценил эту любовь, с теплом вспоминая бани академии.
Мыться пришлось второпях, но Каспиан не забыл принять пару эффектных поз для подглядывающей Самары. А посмотреть было на что. Наставник не давал спуску и без пощады гонял юного подопечного. К выпуску из Морской академии, юноша превратился в статного мужчину с рельефной мускулатурой, словно с мифологических картин Эмильендо, совершенных и на грани приличия. Каспиан даже подрабатывал натурщиком, без стеснения демонстрируя свое тело, а растительность, уходящая под шнурок нательных штанов, сводила девушек с ума, ввергая в загадочное томление. Хозяйка видела все. Вообще, она была приличная женщина, но ведь «посмотреть» – не считается. Кроме того, парень радовался ее румянцу и расположению, он любил счастливых и довольных женщин.
Времени на сапоги почти не осталось, но Каспиан постарался успокоиться и таки помыл их по совету хозяйки. Куртку он сменил на кожаный жилет с пристежными рукавами. Решив, что наконец готов, он подхватил розу и поторопился на Квентин-мосс, где среди парка елей и кипарисов располагалась усадьба Лафранов.
На улице уже стемнело, и Каспиану пришлось несколько раз прятаться от патрулей городской стражи. Среди бегущих облаков иногда появлялась луна, в сторону моря потянуло прохладным бризом. Ветер принес бодрящий аромат хвои, можжевельника и сладковатой цветущей цирелы.