— Я бы предпочла, чтобы всё осталось, как есть. По крайней мере, на какое-то время.
Антон проследил мой взгляд, затем кивнул, соглашаясь.
— Хорошо.
А когда мы спускались на лифте в ресторан, он спросил:
— Ты расстроилась?
Я тут же покачала головой.
— Нет. Меня больше удивляют детали его жизни, чем расстраивают. Просто эти ключи на столе… Это он их оставил?
— Он. Я запретил горничным что-либо трогать. — Я всё-таки вздохнула, а Антон неожиданно меня обнял. И умиротворяюще проговорил: — Ладно, не грусти.
Наверное, он ждал, что я прильну к нему, в попытке излить на его широкое сильное плечо свою печаль, он даже по спине меня погладил, тем самым привлекая к себе ещё ближе. А я вместо этого насторожилась и напряглась, но Антон то ли не захотел этого понять, а может и вовсе не заметил, потому что в этот момент лифт остановился на первом этаже, двери открылись, и мы предстали перед людьми именно так — в обнимку. Антон скроил умильную физиономию, отстранил меня от себя и взял за руку, а потом ещё и поздоровался с кем-то. Мне же оставалось лишь степенно выдохнуть, сдерживая возмущение. Но когда возможность представилась, я всё же спросила:
— Что ты творишь?
— Что ты имеешь в виду?
Невинный взгляд, непонимающая улыбка. Он был жутким притворой. Поэтому я сочла ниже своего достоинства что-то ему отвечать, отвернулась и первой вошла в зал ресторана. И споткнулась на пороге, оценив количество публики, и вспомнив про свои скромные джинсы, на фоне дорогих нарядов ужинающих посетителей. Антон тут же уловил моё замешательство и не преминул ухватить меня за локоть.
— Мы ужинаем в кабинете, пойдём.
«Пойдём» это не то слово, каким стоит описать наше шествие через зал, когда Антон останавливался то у одного столика, то у другого, играя в радушного хозяина. Однажды женский голос с любопытством поинтересовался у него:
— Это она?
И Антон сознался, что это всё-таки я, и мне снова пришлось протягивать руку для знакомства, причём спутнику женщины, а не ей самой, и выслушивать слова сочувствия, от которых было неловко, потому что я была убеждена в том, что не заслуживаю их.
За дверью отдельного кабинета, хотя и звучало это несколько неприлично, я вздохнула с облегчением. Меня больше не разглядывали, не задавали наводящие вопросы, а мне не нужно было придумывать на них ответы. Я со вздохом опустилась на стул и совсем не удивилась, когда за нашими спинами тихо и беззвучно возник официант. Антон сам сделал заказ, так и не присев за стол, продолжая стоять за моей спиной и опираясь руками на спинку моего стула, и жестом остановил официанта, когда тот хотел открыть бутылку вина. Молодой человек вышел, а Антон сам взял штопор.
— Сейчас ты выпьешь, и тебе полегчает.
— Моя мама сказала бы, что ты меня портишь, Антон.
— Чем это? Бокалом хорошего вина?
Вместо ответа на этот невинный вопрос, я призналась:
— Меня смущает чужое внимание.
— Это любопытство, Снежинка, оно пройдёт. — Он протянул мне бокал, и я его приняла, даже поторопилась сделать первый глоток. — Лучше расскажи мне, что нового на работе?
— Ничего, день, как день.
Он еле слышно хмыкнул.
— Хорошо, спрошу по-другому. Какие планы у тебя в отношении господина директора? Кстати, директора школы называют господами?
— А как, по-твоему, их называют, товарищами?
— Откуда мне знать? Я не настолько образован.
После этих слов я даже на стуле развернулась, чтобы видеть его лицо. Решила ему не поверить.
— Правда? И какое же у тебя образование?
Антон усмехнулся, но скрывать не стал:
— Высшее. Но поверь, до директора школы никак не дотяну. У меня жизненного опыта больше, чем знаний.
В это я склонна была поверить.
— И всё же не переводи разговор на меня. Ты не ответила на вопрос.
— Какая разница, какие у меня на него планы? Это не играет никакой роли.
— Да ладно! — Антон откровенно фыркнул после моих слов. — Когда женщина тебя хочет, это не играет никакой роли? Для этого надо быть каменным.
После его «хочет», я в смущении моргнула, но всерьёз прочувствовать неловкость не успела, потому что Антон жизнерадостно продолжил.
— Хотя, особо живым он и не выглядит, наверное, профессия свой отпечаток накладывает. Я не умею с такими людьми общаться, куда легче, когда тебе всё говорят, как есть.
— Даже если тебе это не по нраву?
Он плечами пожал, стол обошёл, и я теперь могла наблюдать, как он неспешно передвигается и пьёт вино.
— В большинстве случаев.