— Боюсь, не придётся посылать. Он и сам сбежит. Точнее, уже.
— Ну и чёрт с ним, Лера. Терпеть не могу нерешительных мужиков. Настоящий мужчина должен появиться, схватить тебя в охапку, а твоего согласия только в загсе спросить, и то, только после поцелуя, пока ты ещё ничего не соображаешь.
Я от души посмеялась.
— А такие ещё существуют?
— Не знаю, не встречала.
— Вот именно.
Придя к столь неутешительному выводу, мы разошлись с ней по классам, но я уверена, что Ленка, как и я, долго ещё размышляла о вселенской несправедливости.
А мои мысли плавно перешли с решительных и готовых жениться несуществующих особей мужского пола на тех, кого было на порядок больше — нахальных, я бы даже сказала наглых. Как Антон. А ещё эгоистов, как Станислав Витальевич. И чувство у меня такое, что эти двое, сами того не подозревая, соревнуются друг с другом, кто скорее меня из терпения выведет.
Вот, например, Антон. Появился перед последним уроком, как ни в чём не бывало, на перемене вошёл в класс, и сразил всех своей улыбкой. По крайней мере, девчонки-десятиклассницы замерли все, как одна, не сводя с него глаз. А я лишь с б?льшим нажимом продолжила стирать с доски уже ненужные формулы, делая вид, что его не замечаю. А он мало того, что улыбкой всех ослепил, так ещё и поздоровался громогласно:
— Здравствуйте, дети! — не оставляя тем самым девчонкам ни одного шанса. Ко мне подошёл и негромко признался: — Всегда мечтал это сказать.
Я взяла мел, методичку и принялась выписывать на доску уравнения для самостоятельной работы. На Антона смотрела украдкой. Усмехнулась после его слов.
— Завёл бы своих парочку, и говорил бы каждый день.
— Мне ещё рано, — ответил он, затем с мыслями собрался и поторопился исправиться, хотя я не совсем поняла для чего: — Но я об этом всерьёз думаю.
— Рада за тебя, — фыркнула я, нисколько не поверив. — Зачем приехал? Я работаю.
Он на класс обернулся, затем отступил на шаг и присел на край моего стола, руки на груди сложил.
— Решил не ждать вечера. Ты у нас, как выяснилось, нарасхват.
— Тебя это удивляет?
— Нет, нисколько. Я просто решил поторопиться и опередить соперника.
Я обернулась на него.
— Какого соперника, Антон?
— Ну, того, в очках. Кто он, директор?
Я тут же шикнула на него.
— Тише ты!
Он смешно вытаращил на меня глаза.
— Что, это секрет? — И тут же ахнул, за что мне его убить захотелось. — Тайная страсть?
— Сейчас стукну тебя учебником.
— В школе я бил учебником по голове девочек, которые мне нравились. Я тебе нравлюсь?
— Нет, ты идиот.
— Этот вывод ни на чём не основан, Лера. — Он откровенно смеялся надо мной.
А я со стола его погнала.
— Ты подаёшь детям дурной пример.
Антон снова на класс обернулся.
— Да какие они дети? Вон лбы какие.
— Тише! Так зачем ты приехал?
Со стола он поднялся, но опёрся на него, и футболка на широкой груди красиво натянулась. Я намеренно отвернулась, хотя Антон пытался старательно перехватить мой взгляд.
— Ты всё ещё не дала мне ответ.
— У меня его нет.
— Врёшь.
Я возмущенно посмотрела, но Антон на моё возмущение никак не отреагировал. Вместо этого спросил:
— Когда ты заканчиваешь?
— Последний урок.
— Я съезжу по делам, вернусь через час, и мы с тобой пообедаем. Идёт?
— Ты всё время меня кормишь.
— Я о тебе забочусь. Чем ты питаешься в этой школе?
— Тем же, что и дети.
— Вот-вот. Так мы договорились?
Я, наконец, посмотрела ему в глаза.
— Ты ведь не оставишь меня в покое?
— Нет.
— Тогда договорились.
Он улыбнулся.
— Немного настойчивости, и ты становишься весьма податливой. Это интригует.
Я отлично уловила неприличный намёк в его голосе, и покраснела. Разозлилась на себя за это, но что могла сделать? Предательский румянец проступил. Антон усмехнулся, а я его укорила: