Вернувшись с дымящейся кружкой, Эрата рассказала, как записалась на курс сравнительного религиоведения по программе заочного обучения в Колумбийском университете. Потом съездила в Бенин, а затем прошла посвящение на Гаити. Такого поворота событий Арета никак не ожидал и, слушая ее болтовню про Папу Легба и Барона Самеди, думал о том, что у него, наверное, кислотный флэшбэк, как во времена до поступления на юридический, или, может, он, сам того не заметив, подхватил новое заболевание с симптомами галлюцинации. Неужели это взаправду? У нее даже есть татуировка с Данбала Великим Змеем! Как его жена могла сделать себе татуировку? Да еще на груди! «Господи всемогущий, — подумал он, — я рассматриваю грудь собственной жены!»
От нее пахло потом и как будто благовониями. Сидя среди ночи у нее на диване (он не видел ее много лет, много лет вообще не оставался наедине с женщиной), он не знал, как объяснить, где был и что делал с тех пор, как ушел в подполье, а еще не понимал, что случилось с ней, и боялся всего, что предстояло… И не успел он додумать эту мысль, как уже целовал ее, а она — его. Они трахались во всех позах, какие допускали законы физики, пока не отвалились измученные на циновку из листьев банановой пальмы.
— Ну и загонял же ты меня! — выдохнула Эрата.
— А как же я? — простонал Денцель. — Я думал, у меня будет сердечный приступ! Растерял всю сноровку!
— Чушь! — рассмеялся жена. — Меня так не отделывали со времен Бенни.
— Какого Бенни?
— Бенни Ху.
— Только этого не хватало! — бросил Денцель, шлепая жену. — Это еще кто, хотелось бы знать?
— Тот парень, который доставляет заказы из китайского ресторанчика. Неужели забыл?
— Его?
— Он знает шесть тайн ниндзя. А кроме того, я как раз приходила в себя после Монро.
— А кто такой, черт побери, Монро? — отдуваясь, спросил Денцель. И к удивлению своему обнаружил, что его член снова напрягся.
— Принимающий в «Ньюарк Нейтроне».
— Тебя что, на молодых потянуло?
— Только на Монро… и на Лукаса Трейна. Ах да, и на Мюррея. Это сын нашего домовладельца.
— На малыша Мюррея? — не поверил своим ушам Денцель.
— Вот уж в ком ничего маленького нет. — Эрата подмигнула, лаская мужа.
— Подожди-ка… ты в бляди подалась?
— В бляди? Подожди, я тебе устрою блядь!
С мгновение они боролись — а после снова взялись за старое. «Срань Господня, — подумал Арета. — Надо перестать трахать собственную жену!»
Еще дважды они отваливались без сил, задыхаясь от недоуменного наслаждения, пытаясь понять, что же с ними происходит.
«Надо спросить про Минсона, — подумал Арета-Денцель. — Хватит этого сумасшедшего секса, нужно браться за дело».
— Ты едешь?.. — спросил он. — В Лос-Вегас?
— Конечно! А ты думал, я такое пропущу? Зачем еще мы устроили ритуал? Попросить помощи духов.
— Ты не… против, что Минсон боксирует?
— Да нет, конечно. Но я должна быть там. Тебе ведь я всегда помогала. Вот черт, в прошлом. Вспомни, сколько лет ты пил.
— Знаю, — со вздохом отозвался Денцель, вспоминая.
— Меня только беспокоит, что ему проломят голову, но он уверен, что победит.
— Правда? — выдохнул Арета. — Ты с ним разговаривала?
Эрата поглядела на него с грустью и удивлением.
— Мы каждую неделю созваниваемся, и он часто меня навещает. Я тоже к нему ездила. И ты бы мог. Если бы…
— Знаю… — вздохнул Арета.
— Все это время… Я так на тебя злилась… так обижалась, когда ты всем объявил, кто ты. Не потому, что тебе хотелось спать с мужчинами или одеваться как женщина. А потому, что ты так долго лгал. Лгал Минсону. Не мог принять его таким, как есть.
— Это потому, что я себя не мог принять, — ответил Арета.
— Но я-то могла. Злилась на тебя, обижалась. Мне было очень больно. Но я научилась с этим жить. Я не терплю лжи. А теперь все эти годы…
— Он вообще про меня вспоминает?
— Идиот проклятый! Конечно, вспоминает. Ты, возможно, лег на дно, но в памяти-то остался! Он считает, что ты мертв. Ходили слухи о самоубийстве.
— Так я и думал.
— Это было сразу после ежегодного обеда ассоциации юристов.
Денцель поморщился.
— Я так напился.
— Напился? Ты явился в прозрачном вечернем платье и на шпильках. Судья Фултон принял тебя за одну из заказанных проституток! После этого все решили, что ты покончил с собой, но я убедила Минсона, что это дело рук какого-то преступника, которого ты засудил и который явился мстить. Но сама-то я никогда не верила, что ты мертв.