На глазах у Анюты появились слезы.
Говорят, после этого обычно происходит примирение. Но не в этом случае.
Славик все сидел и продолжал нежно гладить треснувшую панель и всем видом показывал, что ему глубоко по барабану и Анюта, и ее слезы.
– Да отвлекись ты от своего сраного телефона! – Анюта попыталась вырвать этот кусок пластмассы. Только это смогло отвлечь Славика.
– Аня, да оставь ты его в покое! – Славик попытался встать, но неудачно, и Анина рука заехала ему прямо в поддых.
Славик согнулся, но не от боли, скорее от неожиданности. А у Ани началась настоящая истерика. Она, наплевав на свой гипс, вскочила и стала лупить его в грудь.
Но тут вмешалась мать. Вероятно, она опять смотрела в кухне по телеку на полную громкость свой сериал про любовь и была совсем не в курсе того, что в комнате происходят настоящие любовные страсти.
В руках ее был поднос с двумя чашками и чайником, который она чуть было не уронила, увидев, как Анюта пытается колошматить Славика.
– Что здесь происходит? – гаркнула она. Это отвлекло внимание Анюты, благодаря чему Славик успел резво вскочить на ноги, быстро собрать детали от телефона в карман и негромко, но твердо сказать:
– Психопатка.
– Ничего не происходит. – Анюта зло посмотрела на мать. – Ничего. И вообще идите вы к черту. Вы меня достали. А ты, – она переключилась на Славика, – дуй отсюда к своей Жанночке. Поплачься ей, что я сломала твой телефон. Поди со своими сокланами-хуманами отпразднуй победу, герой хренов.
Разумеется, продолжать разговор было глупо. Славик, красный как рак, направился к двери. Но Анюта чувствовала, что разговор не закончен: она схватила первое попавшееся под руку и запустила в Славика. Попала или не попала – этого она уже не заметила, да это было для нее и неважно.
Для нее, но не для матери.
Как только за Славиком закрылась дверь, мать заорала на Анюту так, как будто ее атаковали сразу сто Матерых псов-демонов и сразу все хуманское побережье.
– Да что ты себе позволяешь? Ты меня перед всем домом позоришь! Что соседи подумают, чем мы здесь занимаемся?
– Скажи им, что я послала к черту Славика, которого они все так не любят! – закричала Анюта и, резко развернувшись к компьютеру, уткнулась в монитор.
Мать хотела было что-то сказать. Но почему-то решила, что сейчас лучше к Анюте не подходить. И, проворчав про себя что-то типа: «В кого они все растут такие», ушла на кухню.
Анюта плакала. Не то чтобы рыдала, как в кино показывают. Просто смотрела тупым, отрешенным взглядом в монитор, и слезы капали на клавиатуру.
Прямо за клавиатурой и заснула. Вернее, не заснула, а вырубилась.
И следующее утро ничего хорошего ей не должно было принести.
А с утра надо было ехать в больницу. Доктор довольно быстро просмотрел рентгеновские снимки, обрадовал ее, что всего какие-нибудь три-четыре недели – и она будет щеголять хоть и с палочкой, но без гипса.
Скоро, очень скоро Анютка будет добираться до дома за пятнадцать минуток, как и раньше, но пока дорога была очень долгой. Матери нужно было срочно на работу, а денег она Анюте не оставила – вот и пришлось Анюте с костылем ковылять. И даже парни встречные смотрели на нее не как обычно, а с сожалением, а иные и не смотрели вовсе.
Поэтому вернулась домой Анюта в прескверном настроении.
Да еще и запас эликсиров заканчивался, и пришлось ей пойти в Город. Пока шла по локациям, щелкала по квестовым персонажам, но везде была надпись: «Нет доступных квестов».
Какие-то нубы опять в приват стали стучать – про любовь спрашивать.
Так она добралась до городской площади. И обнаружила, что там поселился очередной квестовый персонаж – Мастерица Сойгура.
Описание дало ей знать, что Сойгура – самая искусная Магмарка, способная и доспех редкий выковать, и помочь любому, даже самому требовательному воину.
Правда, выглядела эта Сойгура ну совсем как-то плохо. Страшненькая, сгорбленная – скорее ее можно было нищенкой назвать, но никак не мастерицей.
Но самое главное – рядом была стандартная кнопочка: «Любовные дела».
Ооо! Новый квест. Может быть, тот самый большой квест с ценными плюшками, о котором давно уже говорили админы.
Каждый квест начинался с однотипной фразы: «Никто мне не поможет, на тебя последняя надежда». Смешно, да и только. У клана даже развлечение было своеобразное – отписать одновременно в чат фразу: «На тебя последняя надежда». И потом учинить разборки, на кого же действительно последняя надежда.
Потом, правда, следовали совсем другие фразы. Видно, что админы к делу подходили серьезно, и диалог с каким-нибудь квестовым персонажем мог быть даже очень длинным. Персонажи охотно рассказывали о каких-то своих неупокоенных дедушках, чьи кости надо найти, убивая псов, о каких-то странных предзнаменованиях – чтобы узнать, правдивы ли эти предзнаменования, непременно нужно убить десяток пчелок, иначе вся астрология насмарку катится. Но Zelda их давно не читала. Да и зачем читать? Все равно есть кнопка «Состояние квеста», где коротко и без лирики написано, куда нужно пойти и что сделать.
Информация о квестах в графе «Новости» не вывешивалась. Поэтому каждый опытный игрок знал, что с утра нужно обойти всех квестовых персонажей и посмотреть, не появился ли у кого новый квест. Важно было взять квест одним из первых. Потому что если квест, например, был убить десяток пчелок, то в локации с пчелами собиралась такая толпа – по пятнадцать игроков на одну несчастную пчелку. Простое действие превращалось в довольно долгую нервотрепку. Поэтому чем быстрее возьмешь квест, тем меньше нервов потратишь.
Надо посмотреть. Притом не просто посмотреть, а прочитать все эти диалоги внимательно.
Все равно делать ничего неохота. А тут хоть любовная история. Главное, чтоб без мобильников и Жанночек.
– Нужно мне тебя, отважный воин, кое о чем попросить. И просьба моя деликатная. Не нужно тебе ни мечом махать, ни пробираться по вражеским территориям. Но только тебе могу доверить свою судьбу. Пообещай, что мне поможешь.
– Слушаю тебя, Сойгура.
– Гложет мое сердце тоска-печаль. И причина печали этой – любимый мой, что поселился в мире ФЭО. Каждый раз, как проходит он мимо окон моей мастерской, плачу долго и думаю только о нем.
– Уж не влюбилась ли ты, Сойгура?
– Боюсь, что влюбилась, и ничего с собой поделать не могу.
– Так что же ты не скажешь ему о чувствах своих?
– Как же сказать мне, ведь он такой красавец. Один раз обратился он ко мне – так я только смотрела и молчала. Он так, наверное, и подумал, что немая я. И ушел восвояси, и глаза его были наполнены жалостью. А я с тех пор ничего делать не могу – только и думаю о нем. И некому мне рассказать о чувствах своих, ведь засмеют. (Ага, некому. Небось уже половина Магмаров знает, а ты все ноешь – некому.) Помоги мне, добрая Магмарка. (О. Это хорошо – раньше в квестах не было разделения на Магмаров и Магмарок, сплошной унисекс.)
– Так чем же я тебе помогу?
– Да и не знаю я. Ну помоги, чем сможешь. А я уж тебя отблагодарю.
Для вас начался квест «Любовные дела». Желаем удачи.
И зачем же я все это читала? Столько слов – а ни о чем. Надо сразу нужную закладку открыть, и посмотрим. Упс. Текущая цель: Помочь Мастерице Сойгуре. Как же я ей помогу? И кто ее избранник? Zelda cнова ткнула в Мастерицу – но там было только одно: «Эх, сохну я по своему любимому, и работа из рук валится. Возвращайся скорее, добрая Магмарка».
Какой-то недоделанный квест. Интересно, в кого могла влюбиться Сойгура? Zelda стала вспоминать всех квестовых персонажей вместе с картинками. Один стар. Другой некрасивый совсем. Третий – монах, четвертый – гном, пятый – карлик, шестой вообще таинственный ящер. В общем, никого так и не нашла.
Обратимся за помощью к залу. Zelda включила клановый чат.
ZELDA: Народ, а кто квест проходил?