— О-о-о…
— Единственное, что осталось, это определиться с дозой. И вот тут-то ты мне понадобишься.
— Что ты собралась делать? — неожиданно насторожился мыш.
— Надо понять, есть ли зависимость между дозой и теми заклинаниями, на которые мы собираемся воздействовать. А поскольку именно тебя ректор официально закрепил в качестве испытателя зелий, то с тебя мы и начнем.
— Э-э, нет, — неожиданно уперся мой единственный лабораторный мыш. — Вдруг я после твоего катализатора снова стану бессловесной тварью? Не хочу! Давай его на ком-нибудь другом испробуем?
Я нахмурилась.
— Испытывать зелья, если не забыл, твоя работа. Тебя за это кормят, поят и начисляют какую-никакую, но все же зарплату. Так что иди сюда.
— Не хочу! Не буду! — Кыш сперва попятился, а затем взмахнул крыльями и тяжело поднялся в воздух. — И вообще, хватит проводить надо мной эксперименты! Я уникальное животное! Говорящая мышь… новое чудо света! Никак не меньшее, чем единственный во всем мире дракон, который уже двадцать лет обитает на заднем дворе университета! А от твоих зелий у меня, между прочим, обмен веществ нарушается!
Он прямо на лету ткнул лапкой в округлившееся брюшко.
— Это оттого, что ты питаешься одними плюшками, нечего на зелья грешить, — фыркнула я. — Вернись, Кыш! Вернись по-хорошему!
— И не подумаю, — пропыхтел грызун, уверенно набирая высоту и целеустремленно направляясь к двери. В окно нырять ему было несподручно — там не имелось форточки. А вот дернуть за ручку двери он мог успеть — изнутри она чаще всего не запиралась, и наглый мыш об этом знал.
Поняв, что эксперимент готов провалиться, я поджала губы, подошла к полке и, забрав оттуда несколько пробирок, весомо подбросила на ладони.
Вечно с Кышем какие-то проблемы. В прошлый раз, когда я испытывала зелье для трансфигурации живого, мыш решил, что его собираются навсегда оставить в облике жабы, и верещал как резаный, пока не вернул себе прежний вид. В позапрошлый, когда ректор заказал нам зелье быстрого размораживания, Кыш категорически не захотел вставать под заклинание обледенения. Пришлось его обездвиживать, а уж затем испытывать эффективность зелья. Однажды этот упрямец разбил колбу с составом для ускоренного роста волос и из вредности смешал его с другим зельем, после чего облысел, страшно на меня обиделся и столько потом набедокурил, что я три дня лабораторию отмывала. А три года назад, когда меня только приняли на работу, этот негодяй вообще едва тут все не спалил, потому что посчитал, что зеленая шерсть — это, видите ли, не модно.
Одним словом, помощничек у меня проблемный. Но поскольку на должность лабораторной мыши он согласился в свое время сам и от этой самой должности никто его не освобождал, то придется воспользоваться испытанным способом.
«Зелье мгновенного замедления» — гласила надпись на пробирке с зеленоватым содержимым.
— Ха-ха! — злорадно расхохотался Кыш, когда пробирка просвистела мимо и со звоном разбилась о стену. — Промазала!
Я молча швырнула в него еще одну. А затем еще и еще, с досадой отметив, что мелкий поганец, примерно с год как (в ходе очередного эксперимента, конечно) обретший крылья, все-таки научился сносно маневрировать в воздухе. Раньше-то я его с первой пробирки доставала. А тут уже третья пролетела мимо, и это весьма досадно: запас зелий у меня не бесконечный. Одно хорошо — от двери я мыша все-таки отогнала, и теперь этот пакостник мерзко хихикал на люстре.
Сняв с полки емкость с зельем быстрой заморозки, я недобро прищурилась.
— Нечестно! — заорал Кыш, безошибочно определив, чем ему грозит встреча со звякнувшими на дне колбы кристалликами льда, и сорвался с места. — Ты не посмеешь снова превратить меня в сосульку! Это бесчеловечно! Аль, не вздумай швыряться в меня всякой гадостью!
Я молча прицелилась, следя за рваными взмахами мышиных крыльев. Кыш метался туда-сюда, справедливо опасаясь меткого попадания. Орал. Плевался. Умудрился сбить крылом магический светильник… Я все это время терпеливо ждала. И только когда бессовестный грызун добрался-таки до двери, с силой швырнула пробирку. Правда, швырнула хитро — снизу вверх, да еще добавила к ней заклинание левитации, так что на этот раз снаряд прилетел куда надо. После чего мыша от удара перевернуло в воздухе, а затем закинуло на притолоку и уже там по-настоящему приморозило к стене.
— А-а-а! Свободу лабораторным мышам! — немедленно заверещало оттуда. — Волю угнетенным! Задыхаюсь! Дайте воздуху! Нельзя так обращаться с разумными! Я буду жаловаться в комитет по защите прав магических созданий!