– Как у Александра? – тут же вспомнил Радко, греясь на печке.
– Да. Поэтому он мне и запомнился. Но у него написано, что зелье, которое получилось, не имеет полезных свойств… Есть у него несколько опытов… – она перелистнула несколько страниц назад, – с моровыми грибами. Два зелья неудачные, а одно обладает противовоспалительными свойствами, но даёт осложнение на желудок. По крайней мере, у подопытных крыс. Есть с лаполистым лишайником. Вызывает сильное обезвоживание организма. Тоже у подопытных крыс.
– А с костями чуся и печенью гуля? – хмыкнул Радко.
– С костями чуся опытов нет, а с печенью гуля есть. Он соединяет её… – она нашла нужное место, – сначала с шалфеем, причём без связующего коллагена… То есть, – пояснила она, – они не взаимодействуют друг с другом. Это как смешать подсолнечное масло и воду. Масло будет само по себе, вода сама по себе. Так и шалфей с печенью гуля. Потом он соединяет печень гуля… В общем, вытягивает из неё ядовитые свойства, а потом вливает в экстракт противоядие.
– Зачем? – не поняла Лепа.
Стана пожала плечами.
– Мне кажется, этот Штефен не был алхимиком и не знал многих базовых понятий. Эти записи похожи на записи студента-алхимика до третьего курса, то есть когда уже есть знания об ингредиентах и их свойствах, но ещё нет… понимания основ соединений и операций.
– А последний опыт? – полюбопытствовала Лепа. – Чем он отравил сам себя?
– Ингредиентов здесь… – она подсчитала по записям, – одиннадцать штук. Смысл ввода некоторых я понять не могу. И смысл обработки некоторых я тоже понять не могу… Я не помню, – призналась она, – как готовится питательный раствор для чёрной гнили. Но здесь есть те вещества, которые для неё нужны. И есть ядовитые, которые могут использоваться для изготовления потрав. Так что в итоге… наверно, и получится питательный раствор для чёрной гнили и одновременно потрава.
Стана закрыла журнал и подкинула несколько поленцев в печь.
Только где-то глубоко сидело смутное ощущение, что когда-то она уже читала что-то подобное. Потому что то ли списки некоторых ингредиентов, то ли некоторые странные операции и сочетания этих ингредиентов она точно где-то встречала. Только где…
Город Мглин, который Стана и Радко проезжали следующим днём, встретил их плохой новостью. На главной площади около рынка их внимание привлекла большая, встревоженно гудящая толпа, собравшаяся около доски объявлений. Работая локтями, наступив кому-то на ноги, кого-то обматерив и перед кем-то извинившись, они протолклись к доске, чтобы прочитать, что герцог Нортумбрии официально признал чумный мор у себя в стране.
Всё-таки чума. Не тиф, в чём так усердно он уверял все соседние страны последние два месяца…
– Если в Нортумбрии чума, – сумрачно сказал Радко; его пересечённая шрамом бровь неестественно изломилась, – значит, она будет и у нас.
– Если она уже не у нас, – так же сумрачно отозвалась Стана.
Потому что нортумбрийские корабли заходили в моравские порты. Да и не только моравские. Да, Нортумбрия травила крыс и блох в портовых городах, но если мор продолжается, значит, всех не вытравили. Да и не существует корабля, где бы не было крыс и блох. Да и передаваться чума может от человека к человеку…
Дальше было написано, что моравские порты закрыты для нортумбрийских кораблей, проводятся потравы крыс и блох, лекари и целители при каждом подозрительном случае поят людей зельями, призванными убить болезнь на ранних этапах, но в портовых городах пока что всё спокойно.
При каждом подозрительном случае…
Наверняка как минимум половина этих «подозрительных случаев» – это чума. Потому что лекари и целители не лыком шиты и не вчера родились – и отличат чуму от тифа или проказы.
И действенного лекарства от чумы нет. Вернее, есть, но очень дорогое, из редких ингредиентов, и доступно только богатым. Двадцать пять лет назад было дешёвое и эффективное лекарство, но изобретателем его был маг-преступник. Когда его наконец-то нашли и убили, то в его тайной лаборатории нашли рецепт, подписанный «от чумы». В нём было перечислено более пятидесяти ингредиентов, в том числе очень редкие; способ приготовления был расписан на шести страницах и на проверку оказался бессмыслицей. Двадцать пять лет все, кому не лень, пытались расшифровать его, но безрезультатно.
И если чума проникнет в Мораву, у лекарей и целителей будут только слабенькие настои, которые способны лишь немного помочь организму бороться с заразой на самом начальном этапе болезни. Зачастую только тогда, когда болезнь ещё и не проявилась…
Домой Стана и Радко вернулись продрогшие и простуженные. Город гудел, как растревоженный улей, на каждом углу шептались про чуму, а в университете, стоило лишь им появиться в покоях преподавателей, как там тут же нарисовался Александр. Он очень придирчиво рассмотрел и лишайник, и кости чуся, и печень гуля, забрал их и тут же спросил:
– Лабораторный журнал достала?
– Я сунулась на Хормицу, – просветила его Стана. – Там были паутинники. А мне моя жизнь ещё дорога, чтобы соваться к ним.
– С тобой был Радко! – отчаянно схватился за голову Александр.
– Я туда и сунулся, – подтвердил Радко. – Перебил паутинников и нашёл журнал.
– Давай его сюда! – Александр тут же забыл про отчаяние.
– С чего это вдруг? – осадил его Радко. – За журналом меня посылал не университет. Это моя добыча. Могу продать, если очень надо.
– Что-о? – вскинулся Александр. – Я посылал за этим журналом!..
– Без официальной подписи декана, – чихнув и шмыгнув носом, напомнила Стана.
– Журнал Штефена Иштвицы? – главный алхимик, слышавший этот разговор, включился в игру. – Радомир, я попросил бы вас передать мне этот журнал. Там могут содержаться важные данные.
Лицо Александра приняло такое выражение, что все поняли, что за этот журнал он будет грызться до последнего. А раз так…
В общем, в обмен на лабораторный журнал Штефена Иштвицы Радко получил шесть золотых. Когда торг закончился, Александр, крепко прижав к себе этот журнал, возмущённо высказал всё, что он думает о своих коллегах, и ушёл, хлопнув дверью. Участники театрализованного действия пожали друг другу руки и честно поделили вырученные деньги.
Главный алхимик принёс им две кружки горячей противопростудной настойки. Стана отдала ему его четыре хвоста дракона и три головы медведя – все живые, в горшочках и даже не особо помятые – взяла свою кружку и с наслаждением упала в кресло. Болело горло, ломило спину. Радко сел в соседнее. Он тоже выглядел неважно.
– Кто такой Штефен Иштвица? – снова чихнув, спросила Стана, протягивая ноги поближе к камину.
– Всё, что я о нём знаю, это то, что он из Валахии и маг.
– Не алхимик? – уточнила Стана.
– Нет, не алхимик. Почему он перебрался сюда, мне не известно, но известно, что он и Александр работают над каким-то одним… проектом. Они оба что-то хотят изобрести, и каждый хочет быть первым… Ну, то есть Штефен своё уже отхотел.
Вот почему Александр так заволновался, узнав о его смерти. У него теперь и соперника нет, и есть наработки этого соперника.
– Могу ли я узнать, – помолчав, полюбопытствовал главный алхимик, – что было в том журнале?
И Стана рассказала. И о бессистемных опытах. И о странных вводах ингредиентов. И о странных операциях над ингредиентами. Главный алхимик всё внимательно выслушал, потом долго хмурился каким-то своим мыслям, словно что-то пытался вспомнить.
– Что-то такое я когда-то уже слышал, – пробормотал он. – Знакомое что-то…
– Вот и мне тоже что-то показалось знакомым, – призналась Стана.
========== Глава 5. Праздник Поворота солнца ==========
Праздник Поворота солнца на весну выдался солнечным, снежным и в меру морозным. С утра студенты и преподаватели покатались на санках и лыжах с горок, погуляли по разукрашенному городу, поучаствовали в народных гуляниях, а вечером преподаватели и знатные студенты принялись готовиться к балу. Простолюдины же во дворе университета расчищали площадку и раскладывали костёр для своих гуляний попроще.