Я улыбнулся. Матушка так часто поила нас этим чаем из цветков гибискуса, что через некоторое время Баба проникся к нему отвращением и не мог больше сделать ни глотка. После её смерти Баба снова начал его пить.
– Спасибо вам. – Воспоминание сделало мой голос тихим. Я забрал поднос и прошёл в дальний конец сада.
– А, вот ты где. – Инара потёрла лоб. – Мне не помешает твоя помощь. – На ней была большая белая шляпа, защищавшая от палящего солнца.
Я поднял повыше поднос:
– Пить хочешь?
Она с благодарностью налила себе стакан и выпила до дна.
– Ты сам-то хочешь?
Я кивнул, и Инара налила мне стакан чая.
– Отец сказал мне, что ты поехал с доставкой в Дубрах.
Я поставил поднос и взял стакан.
– Верно.
– Как прошёл твой визит к сан Сахиру? Он один из наших лучших покупателей.
Инара использовала правильную форму обращения к санджи, как полагалось говорить. Её вежливость удивила меня.
– Он был удовлетворён. Даже переплатил мне.
– Должно быть, он был очень впечатлён. Ведь не поверишь, что он брат самого злославного мага Сарадана, правда?
Я поперхнулся чаем. Инара поспешно забрала стакан из моих рук.
– Ты говоришь о Яссине? – спросил я, после того как немного оправился.
– О Яссине Ралеке. – Она озабоченно посмотрела на меня.
Под её пристальным взглядом у меня вспыхнули щёки.
– Я выпил слишком быстро.
Я привёз товары главе Совета магов, даже не узнав его. Вместе с четырьмя другими мастерами он поддерживал порядок, следя, чтобы каждый санджи следовал законам хассани.
Она улыбнулась, хотя явно почувствовала неладное. Я был благодарен ей за то, что она сделала вид, будто верит мне. И всё же меня не отпускало. Мне ужасно хотелось рассказать кому-нибудь правду.
Она помассировала себе шею.
– Яссин заварил большую кашу в Артеде. Слухи верны?
Я кивнул.
– Хотелось бы мне, чтобы султан вмешался. Я уверен, что Яссин нарушает законы хассани.
Инара понизила голос.
– Ты же не думаешь, что он использует Мёртвую магию?
Мои пальцы сами собой потянулись к подзажившему плечу.
– Я уверен в этом.
Она отпила немного чая.
– Я слышала, что султан пытается разрешить какую-то ситуацию на Турате. Может, поэтому он не находит времени для Артеды.
Турат. В правление предыдущего султана остров использовали для отселения людей с Отклонением. Некоторые рождались с этим своеобычным недугом и могли практиковать магию, не прибегая к зельям. Они как будто черпали силу из своих тел. И все они погибали в кошмарном Лабиринте, участвуя в Игре, в которой не было победителей.
Нынешний султан положил конец подобным зверствам и пожизненно заточил таких магов. Он решил устроить новую игру, проводившуюся два раза в год, переменил место её проведения и создал человечное и безопасное состязание. Участниками теперь были не люди, страдающие Отклонениями, а обычные преступники.
– А что происходит на Турате? – спросил я. – Я думал, остров заброшен.
Она пожала плечами:
– Он и был заброшен. Однако поговаривают, что на нём что-то происходит.
Имели ли беспорядки на Турате какое-то отношение к Яссину? Уж не планировал ли он начать восстание и захватить Сарадан?
– Я рада, что ты здесь, – Инара выдернула меня из размышлений.
Я улыбнулся.
– Я благодарен тебе за твою помощь.
– Как думаешь, ты сумеешь пить как нормальный человек, не пытаясь убиться?
Я взял стакан.
– Я покажу, чем ты можешь помочь, – сказала она. – Иди за мной.
Мы прошли по мощённой камнем дорожке между лимонными и апельсиновыми деревьями. Инара объяснила, как надо собирать урожай. Она дала мне корзину, и мы вместе стали бережно срывать фрукты. Это оказалось на удивление успокаивающим занятием.
– Ты когда-нибудь был влюблён? – произнесла Инара после долгого молчания.
Её странный вопрос заставил меня поднять глаза.
– Когда мне было двенадцать лет, в классе была одна девочка, которая мне нравилась. Может быть, я был в неё влюблён. Мне так и не хватило духу сказать ей об этом.
– Как трагично. – Она закусила губу, чтобы сдержать улыбку. – Сказать правду бывает непросто.
Я сглотнул. Инара знала, что я соврал, или же говорила о себе?
– А как насчёт тебя? – спросил, я в основном чтобы избавиться от чувства, будто она поймала меня на лжи.
Инара фыркнула, словно посмеявшись над какой-то своей шуткой.
– Я не знаю, что такое любовь. Для меня это как иностранное слово, которое мне никогда не понять. – Она мимолётно взглянула на меня, как будто боялась встретиться со мной глазами. – Заид говорит, это оттого, что я слишком много читаю. – Уголки её рта дрогнули. – И всё же я знаю, что никогда не найду в мужчине того, что нахожу в книге.