– Трагично, – сказал я.
Инара пожала плечами.
– Завтра по всему Рахамаду будут протесты. Я боюсь, что тебе придётся поискать, где можно объехать, если ты не хочешь задержаться с доставкой.
– А почему люди протестуют? – растерялся я.
– Люди встревожены присутствием Яссина. Они хотят, чтобы султан вмешался. Некоторые утверждают, что он хочет прибрать к рукам Сарадан, другие готовы поклясться, что ему нужен только Рахамад. Они боятся, что его влияние распространится за границы Артеды.
– А ты что думаешь?
Инара удивлённо взглянула на меня.
– Я думаю, что он прежде всего хочет что-то доказать. Его не признают другие хассани, и поэтому ему запрещено изучать или практиковать магию. Я думаю, этот запрет только распаляет его.
– Если он хочет быть признанным магом, почему не заплатит за обучение?
Она пожала плечами, сорвала ягоду и съела.
– Может, его родители отказались платить за обучение. В любом случае для него слишком поздно. Ни один из пяти мастеров не станет обучать кого-то вроде него. Очень может быть, что он страдает от Отклонения.
Если у Яссина действительно было Отклонение, это не просто означало, что ему не дозволяется практиковать магию. Это означало, что его место в узилище. Я знал, что он пойдёт по головам, лишь бы получить то, чего хочет.
– И люди всерьёз верят, что эти протесты принесут какую-то пользу?
– Единственное, что мы можем сейчас сделать, – это показать нашу обеспокоенность. По счастью, брат Яссина – человек, пользующийся значительным влиянием. Ему пока удаётся удерживать Яссина в узде. – Она посмотрела на меня. – Ты, должно быть, ненавидишь его больше, чем кто-либо.
– Артеда живёт в ужасной нищете, – сказал я. – Маги – сущая отрава.
– Не нам тут жаловаться. Хассани, возможно, и отличаются от нас, но в целом они делают, что могут. Боюсь, что Яссин – это плохой пример.
– Они считают, что лучше нас, Инара. Намного лучше.
– Почему ты так думаешь?
– Игра в Лабиринте. Их вмешательство в развитие страны. То, как они ведут себя по отношению к немагам.
– Лабиринт был создан для преступников. Нет и речи о том, чтобы невинные люди участвовали в этой игре. И потом там почти не бывает несчастных случаев.
– Иногда невиновные попадают туда.
Инара опустила глаза:
– Я знаю. Но хассани делают и хорошие вещи.
– Ты из кожи вон лезешь, защищая их.
Её щёки залились румянцем.
– Зелья, которые они готовят, спасли немало жизней. Они обеспечивают безопасность людям здесь, в городах. Они карают тех, кто злоупотребляет магией – во всяком случае, по большей части. Я не понимаю, что происходит в Артеде и почему Яссина не остановят, но я знаю, что они делают всё возможное, чтобы бороться со злом.
Мне хотелось рассказать Инаре о том, что я видел на магическом базаре в Искире. Мне хотелось открыть ей глаза на то, как хассани относились к другим, но я не мог сознаться в своём преступлении. Они бы все возненавидели и осудили меня.
Инара прекратила срывать фрукты и дотронулась до моей руки.
– Мне очень жаль.
Прикосновение пробудило во мне неловкое чувство, которое я спрятал за улыбкой.
– Что у тебя есть своё мнение?
– Что с тобой такое случилось.
Я отвернулся, желая укрыться от её полного жалости взгляда. Я был рад, что она жила иной жизнью, что её сердце было свободно от обид и непонимания.
– Иногда мне хочется быть более похожим на Амира.
Она улыбнулась:
– Я обнаружила, что всегда лучше быть собой.
Глава 10
Таран
Во второй половине дня я доставил ещё несколько свёртков с продуктами в Рахамад. Дома были аккуратные, улицы чистые, и жизнь кипела.
Я пробирался по переулкам и окраинным дорогам, чтобы меня не заметили. Покупатели были довольны и весьма впечатлены скоростью доставки. Почти все накинули ещё монет сверх оговорённой платы.
Сара подала ужин.
– Заид сказал мне, что ты хочешь посмотреть представление пешек.
Заид прикусил губу и смущённо посмотрел на меня. Я не имел ничего против того, что он рассказал Саре и Демияну.
– Мне нужно знать, что случилось с моим братом. – Я сглотнул. – Вошёл он в их число или нет. – Я был уверен, что узнаю Амира, несмотря на маскарад.
– Тебе будет спокойнее, если ты увидишь его пешкой? – осторожно спросила Сара.
– Любовь моя, ну конечно, ему будет спокойнее, – пожурил её Демиян.