Амир снова погрузился в свою книгу. Он неизменно покупал эту дребедень, а ведь деньги пригодились бы для куда более полезных вещей. Например, чтобы починить крышу.
Я пошёл к себе в комнату и осмотрел рану, оставленную змеёй на плече. Выглядела она не так плохо, как я воображал. Я замотал её полотном в надежде, что обойдётся без заражения.
Я знал, что необходимо сделать, пускай это и шло наперекор желаниям и ценностям моего отца. Я не уничтожу склянку, не зарою – ничего такого. Нет. Я продам её на магическом базаре. Когда деньги будут у меня в кармане, они быстро поверят, что новая жизнь ближе, чем они думали.
С первыми лучами солнца я выскользнул из дома. Баба с Амиром будут спать ещё несколько часов, а значит, я избавлен от их назойливых расспросов.
Луна, которую вскоре затмит восходящее солнце, ещё виднелась на светлеющем небе. Задержав дыхание, я открыл парадную дверь, которая вечно скрипела и стенала.
Я нарядился в длинную жемчужно-серую мантию и закрыл лицо платком. Даже матушка не прознала, что я ухитрился стянуть это одеяние у ротозея-торговца. Она выглядела не так роскошно, как те одежды, что носили хассани, но для парня, обучающегося магии, может, и сойдёт.
Под мантией скрывалась поясная сумка с пузырьком. Магический базар был закрыт для простолюдинов. Мне придётся действовать осторожно, если я не хочу очутиться в узилище.
Наш верблюд пронёс меня по улицам Артеды. Животина была дряхлой, и несколько лет тому назад Баба сторговал её за бесценок. Я бы с радостью приехал на своём мотоцикле, но он был слишком приметным и к тому же не очень законным. Раз я хотел выдать себя за истинного санджи, мне следовало отвергнуть все прогрессивные штуки.
Я никогда не думал, что однажды покину город, где родился. Во всяком случае, не навсегда. Теперь всё изменилось. Я ничего не жаждал так сильно, как убедить своих брата и отца, что счастье ждёт нас в иных краях. Баба пока был не готов увидеть это, но я ещё покажу ему. Стоит мне вернуться домой с полной мошной монет, и он переменит своё мнение. Нет ничего более убедительного, чем хорошо набитый кошелёк. Я улыбнулся этой славной перспективе.
Верблюд пересёк деревянный мост, переброшенный через реку, и поднёс меня к стражнику в кожаном доспехе. На бедре его поблёскивала кривая сабля.
Стражник поднял руку:
– Стой.
Я нащупал мошну с деньгами.
– Сколько?
Стражник изучающе посмотрел на меня. Поскольку я был одет как санджи, он не упустит случая и запросит побольше. Как ни крути, хассани были очень богатыми людьми.
– Десять динаров.
Я прикусил кончик языка и сделал каменное лицо. Нельзя ввязываться в неприятности со стражником, решившим заломить непомерную пошлину. Он бесстрастно смотрел на меня, пока я доставал монетки. Уронив деньги в его руку, я изобразил на лице улыбку, и, когда мужчина шагнул в сторону, проехал мимо, не удостоив его и взглядом. Чувствуя толику благодарности, что стражник не стал задавать дальнейших вопросов, я приблизился к городу, где устраивали магический базар.
Вдали вырисовывались жемчужно-белые здания. Искир. Всего лишь другой город, однако чувство такое, будто я вступил в другой мир. Лучший мир, более роскошный. Чем дальше я продвигался по Искиру, тем сильнее кружила мне голову его красота. Недавно взошедшее солнце окутало золотые округлые крыши ослепительным сиянием.
Это всего лишь другой город.
Я ехал по людным уже улицам, переполненный впечатлениями. Желудок сжимался от запаха свежеиспечённого хлеба и изысканных сладостей. Я не мог вспомнить, когда же в последний раз ел нормальную еду.
Разница с моим родным городком была настолько велика, что это было жестоко. Густонаселённый, оживлённый, богатый – не чета нищей малолюдной Артеде. Отсюда пустыня, где я жил, казалась очень далёкой.
Если б только мой отец и Амир могли это видеть. Поверят ли они, какая роскошная жизнь здесь течёт, или, как и всегда, притворятся, будто у нас всё хорошо?
Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание, как будто так можно было почувствовать вкус выпечки. Пообещал себе, что куплю что-нибудь, как только продам зелье. Сначала мне следует отправиться в сердце города, прямиком на магический базар.
Стража там точно будет посерьёзнее, и я по дороге повторял заученные фразы. Если стражники насядут на меня, флакон с зельем может послужить доказательством того, что я принадлежу к хассани.
Служке при стойлах я заплатил пару динаров и, после того как он клятвенно заверил меня, что вернёт верблюда в целости и сохранности, я отправился к оживлённой базарной площади уже пешком.
Я часто ощупывал свою поясную сумку. Магическое зелье стоило дороже любой вещи, что когда-либо у меня была, и я не мог себе позволить потерять его.