Киттен смотрела куда угодно, только не на пакостные железяки. Для ознакомления со всей этой мерзостью ей хватило одного-единственного взгляда. Там, где Роузу сияла красота, бедной девушке, прямиком из черной дыры паскудного ящика, зияла срамота. Несчастная содрогнулась. Что делать, бывают ситуации, когда даже опытным оперативникам делается отчасти не по себе!
— Насколько я понимаю, — сухо заметила Кай-Сунг, — передо мною совершенный импотент!
— Это ты о нем? — кивнул Роуз на инквизитора.
— О тебе, дедуля, о тебе. Мне представляется, что посредством истязания невинных ты загоняешь в глубь своей ничтожной душонки сексуальные позывы. Это называется «сублимацией».
— Ах, как нас изящно оскорбляют! — захлопал в ладоши Доминик. — Как остроумно ты меня поддела! Я читал учебники по психоанализу, милочка. Твое заключение обо мне верно лишь наполовину. Заметь, что проведение экзекуции я предоставил вот этому молодому человеку, которого едва ли кто дерзнет обвинить в половом бессилии. Именно к нему будут обращены все твои мольбы. Между прочим, он очень настойчиво добивался у меня права истязать тебя собственноручно. И я с удовольствием сложил с себя сию обременительную, но отрадную обязанность. Видишь ли, по ходу пытки у меня неизбежно возникают проблемы, особливо с такими симпатичными жертвами: я очень увлекаюсь, забываю об утилитарной стороне дела и, разумеется, все порчу. Этот парень куда терпеливее, но нередко и отдается любимому делу целиком. Не забывай также о том, что мой юный коллега подходит к труду творчески, с приличествующим молодости жаром! Разумеется, относительно сегодняшнего мероприятия он был детально проинструктирован, дабы недостаток личного опыта вполне компенсировался мудрыми указаниями наставника.
Киттен слегка повернула голову и с ужасом посмотрела на плечистого роузова пестуна. Девушка почти бессознательно напустила на себя вид ни в чем не повинной, беспомощной и бесконечно доверчивой девицы, надеясь, что грозный экзекутор в конце концов смягчится.
— Я давно хотел взрезать какой-нибудь прелестнице ее нежный животик в области лобка, причем взрезать без применения анестезии, являющейся не более чем досадной помехой при такого рода операциях. И вот сегодня, надо полагать, желание мое осуществится!
Молодой человек, по-видимому, сказал все, что намеревался сказать и, поигрывая длинными хирургическими зажимами, сбросил с головы колпак.
Это был Рассел Кингсли.
— Отдохни немного, Майджиб, — сказал Хаммураби, посмотрев в окошко низко летевшего над водной гладью аэромобиля. — Едва ли Роуз предпримет какие-либо неосмотрительные меры, грозящие ему потерей прибылей. Он стар, но не глуп. Наш козырь — в небе, за тысячу миль отсюда. Старичишке не удастся добраться до хранящегося на «Умбре» порошка.
— Пусть так, — ответил Такахару, — но я бы чувствовал себя спокойнее, если вы забыли об опасной идее личного свидания с Домиником и просто связались бы с ним по коммуникатору.
— Э-э, Мадж, он не поверит ни единому слову. Если станут говорить с «Умбры». Конечно, можно было не лететь самим в его логово, а предложить встречу на борту нашего судна, но этому старому лису не нужно так доверять, мало ли пронесет чего… Ему нужны весомые доказательства серьезности моих намерений? Пожалуйста, я предоставлю их явочным порядком!
В виду острова Такахару сбавил скорость взятой напрокат тачки и стал выбирать удобное местечко для посадки. Скучавший от бездействия Хаммураби пялился в окошко и отмечал про себя, что крупные вечнозеленые растения спускались почти к самой воде, где передавали эстафету косматым густо-бурым водорослям. Подобную картинку капитан наблюдал и на прочих островах архипелага, включая Уилле Лендинг (остров, где располагалась столица). Ничего удивительного: всякой растительности в экваториальных областях надлежит быть гуще и разнообразнее, чем в любых других климатических поясах.
Посадочная площадка находилась рядом с небольшой естественной бухтой. Хаммураби и Такахару заприметили на ней несколько воздушных судов, среди которых отыскался даже один транспортный корабль весьма внушительных размеров.
Когда аэромобиль Малькольма и Майджиба стал заходить на посадку, в кабине послышалось жужжание коммуникатора. Такахару включил канал связи. Крохотный экран дисплея вспыхнул, но никакого изображения на нем почему-то не появилось.
— Эй, вы, в голубом болиде, назовите себя и отчитайтесь в цели визита!