Рука с длинными и тонкими, и надо сказать, красивыми пальцами обвела округлости грудей, заставив меня передернуть плечами и покрыться мурашками.
- Это явно была не «Чародейка», - задумчиво протянулдан Арон и взглянул на меня. Мое сердце екнуло. Его взгляд - расплавленное серебро, оно обволакивало меня. Я почувствовала как закружилась голова, ноги стали слабыми, руки которые я до этого сжимала в кулачки, безвольно обвисли. Сердце вдруг бешено забилось в груди, а когда его ладонь накрыла мою грудь и сжала, изо рта вырвался слабый стон. Комната вокруг меня закрутилась в водовороте.
- Что... - я облизала враз пересохшие губы. - Что вы делаете?
- Это твое наказание, - расплылся в хищной улыбке он и вновь поцеловал...
- Не надо! - заорала я и подскочила на месте. Сердце заходилось в груди, грозясь проломить ребра, щеки нещадно горели. Вслед за ними вспыхнули и уши, как только я обратила внимание, что на меня с удивлением смотрит весь поток и с недовольством смотрит профессор Дарис.
- Не надо продолжать лекцию, дана Фэйт? - строго спросил меня преподаватель. Я мысленно застонала. Уснула! Я рьяно помотала головой и заверила что лекция очень интересная и ее, конечно же, следует продолжать. Мужчина хмыкнул и с гадкой ухмылкой спросил, о чем он говорил пять минут назад. Естественно я не смогла ответить.
- Эссе на тему: «Предпосылки образования Ковенамагов», - невзначай обронил преподаватель, возвращаясь за кафедру. До этого он стоял около доски и мелом писал какие-то даты. - И не просто переписать главу из учебника, а провести исследование, задействовав дополнительную литературу. Ясно?
- Да, профессор, - уныло протянула я, возвращаясь на место под веселое хихиканье однокурсников. Подруги смотрели на меня с участием, ну, хоть за это спасибо.
- К концу недели! - «добил» меня дан Дарис.
- Да, профессор, - как попугай повторила я, и схватилась руками за голову. К концу недели - это значит, у меня осталось два дня.
Да что это за день такой сегодня? Сначала злополучное зелье и дан Арон, потом эссе. И на этом же еще не конец. После истории, которая у нас значилась последней парой, мне придется идти на «разбор полетов» к «привороженному» преподавателю.
- Меня прокляли, - трагичным шепотом возвестила я подруг. - Точно прокляли. Не могут же все несчастья обрушиться на одного человека за один день. Да что там! За несколько часов!
- Не бойся, прорвемся, - потрепала меня по плечу Йалли.
- Не думаю, что профессор Арон будет сильно зверствовать, - кивнула своим мыслям Мари. - Он же не к ректору тебя напрямую отправил общаться, а пригласил к себе для начала. А если учесть, что на него пролилась «Чародейка»...
- Мари! - возмущенно зашипела я на подначивающую меня подругу. - Хватит, ради всего святого. Мне и так в голову всякие ужасы лезут, а тут ты еще.
- Ну-ка, а тут по подробней, - расплылась в предвкушающей улыбке моя рыжая подруга, Йали тоже подсела поближе заинтересованно на меня поглядывая. - Это от каких-таких ужасов ты проснулась и заорала «не надо!»?
- О-о-отстаньте, - отмахнулась я от захихикавших девочек и уткнулась в тетрадку, принявшись на автомате записывать все то, что говорил дан Дарис, особо не вникая в слова.
Нашли над чем шутки шутить. Мне вот совершенно не смешно. Я и правда боюсь. Не хочу чтобы меня отчислили. Пять лет учебы рассыпятся прахом из-за какого-то зелья, как и моя мечта: стать самой могущественной ведьмой в королевстве. Можно и не самой могущественной, тут я прекрасно осознаю свои возможности, силенок столько нет, а просто уважаемой. Можно даже в пределах одного города. Но, сама виновата. Сама. Я поддалась на уговоры даны Рии, я сварила зелье, которое даже апробацию не прошло и было экспериментальным и я, благодаря своей неуклюжести, разлила его на дана Арона. Хорошо, хоть разлила... Есть надежда что оно действует только при непосредственном попадании в организм, хотя в статье об этом не было ни слова. Если все обойдется. Буду каждые выходные ходить в храм. И больше никогда, НИКОГДА, не вестись потешая свои амбиции и не делать того, чего не стоит.
Звонок, возвестивший студентов об окончании занятий, на этот раз звучал для меня как поминальный колокол. Я медленно собирала с парты свои вещи, под жалостливые взгляды девочек. Некоторые однокурсники, подходили, хлопали меня по плечам и спине, желая удачи, я вяло огрызалась, потому как «жалельщики» уж очень имели вид плутоватый. Видимо, предчувствовали сплетню, которая возбудит весь кампус на несколько недель, так точно.