Что такое, остаться посреди океана без единой капли пресной воды? Это неизбежная смерть, которая перед этим проверяет тебя на самообладание. Конечно, в конце концов, человек не выдерживает и начинает хлебать соленую. Вопрос только в том, как долго он продержится. А что такое, остаться без воды посреди пустыни, когда обезумевшее солнце находится в зените, а озоновый шар износился до дыр? Примерно то же самое, только вопрос звучит: начнешь ли ты пить собственную мочу, когда язык прилипнет к небу? В этом нет ничего странного. В Крепости Тигре и других «паломников» научили даже принципу ее дистилляции, но в глубине души, каждый из них надеялся, что до этого не дойдет. Мужчина, нахмурившись, посмотрел на навигационный прибор, крепившийся к его предплечью. Если бы не мотоцикл, испустивший дух два дня назад, он бы уже давно добрался до небольшого перевалочного пункта, населенного изгоями. Тигре перекинул рюкзак на другое плечо и продолжил идти. Каждый шаг давался с трудом, словно подошвы ботинок каждый раз прилипали к пчелиному воску. Если он не дойдет сегодня, то завтра для него не настанет. И он не дошел. Паломник не помнил, в какой момент отключился, но смутно припоминал чьи-то руки, шарящие по его телу, словно в поисках чего-то припрятанного под одеждой. В сухом бреду ему казалось, что это змеи, пытаются укрыться от палящего солнца. В реальность Тигре начал возвращаться после того, как его лица коснулись брызги воды. А когда она же, проникнув сквозь преграду тонких губ, попала на язык, резко распахнул глаза и, словно очумевший, впился пальцами в тонкое запястье, поившего его мужчины. Тут же послышался смех сразу нескольких слабых голосов. - Кои медвед! - сказал кто-то по-сербски, что означало «какой медведь». Когда вода в металлической кружке закончилась, Тигре потряс головой, в попытке вернуть себе нормальное зрение, но уже в следующую секунду пожалел об этом. Его окружали изгои, а что такое изгои в новом образовавшемся мире? Это люди, которые не попали в оазисы после «падения неба», но каким-то образом выжили и смогли дать потомство. В течение всей жизни они ежедневно получали ощутимую дозу солнечной радиации, и их тела в последствии видоизменились. На него смотрело три с половиной пары глаз. С половиной, потому что один глаз, поившего его изгоя отсутствовал, а вместо него зияла отвратительная дыра, даже не прикрытая повязкой, или чем-нибудь. Но глаз, то еще полбеды, а вот его челюсть... У мужчины не было кожи на губах и подбородке, из-за чего все имеющиеся в наличии зубы, можно было пересчитать без особого труда. Словно желая испытать Тигре на стрессоустойчивость, мутант максимально близко навис над его лицом, но увидев, что тот никак не реагирует, удовлетворенно кашлянул и отошел. Теперь можно было рассмотреть особенности и других изгоев, но паломник, уже имевший дело с этой кастой, абстрагировал свое зрение, стараясь не цепляться взглядом за их изъяны. - Само тречина клометар ние постигнут, - сказал один из них каким-то даже жизнерадостным тоном, - Только треть мили не дошел. Тигре вымученно улыбнулся, зарядившись странной энергетикой этих людей. Уж если им все нипочем, то ему грех жаловаться на судьбу. Тем более, он жив. - Если бы вы знали, как я рад видеть ваши уродливые рожи, - честно признался он, чем вызвал новую волну смеха, эхом разнесшуюся по развалинам бывшего магазина-заправки. Шутки про внешность уже давно воспринимались изгоями, как что-то само собой разумеющееся и обыденное, поэтому никому даже в голову не пришло обижаться. - Спаваю, брата. Спи, брат. Да прибудет с тобой тень. ***