адцати лет, конверт из дорогой плотной бумаги. Недолго думая, он оторвал край и вынул письмо, в котором было написано: «Я прячусь на территории центрального здания. Найди меня до захода солнца. Сала» Буквы имели характерную детскую округлость, но, тем не мене, каждая из них была выведена по всем правилам каллиграфии. Тигре еще никогда так не торопился, как в тот день. Он облазил все, включая само здание и территорию вокруг, простирающуюся на триста метров в каждую сторону. Ему казалось, что он проходит своеобразное испытание, и мальчик отнесся к нему со всей серьезностью. Несколько раз Тигре спрашивал у прохожих, не видели ли они девочку, похожую на Белоснежку. Те в ответ улыбались от умиления и отрицательно качали головой. Помимо времени, которое уже поджимало, Тигре беспокоила другая проблема. Она, должно быть, проголодалась, весь день просидев на одном месте. Мальчик нарвал яблок в общественном саду, самых красных, самых крупных, и все оставшееся время пробегал, держа их в охапку. В конце концов, утратив надежду, он опустился на скамейку, чтобы перевести дух. Солнце начало сливаться с горизонтом, окрашивая город в оранжевые оттенки. - Может она просто пошутила надо мной? - прошептал мальчик, глядя в небо. - Это мне? - послышался щебет спереди, и Тигре уже инстинктивно знал, кому тот принадлежит. Он резко опустил голову, и одно яблоко выпало из его рук, после чего покатилось прямо под ноги Белоснежке. Девочка подняла его, обтерла о пышную юбку и укусила. - Я не нашел тебя, - огорченно сказал Тигре, на что она ему ответила: - Дедушка говорит, чтобы заставить человека думать о чем-то ежеминутно, прикажи ему это найти. Тогда в силу своего возраста Тигре не понял глубины этих слов, но он был счастлив, от того, что весь день все его мысли были поглощены чем-то прекрасным. Пожалуй, эти воспоминания были самыми ценными в его арсенале, самыми сладкими. В то же время они вызывали в груди ноющее ощущение тоски, как что-то, чего уже никогда не вернуть. Белоснежка превратилось в Спящую красавицу, и, к сожалению, на этом сказка заканчивается. Никакие поцелуи в мире не в силе сотворить чудо и исправить ошибки прошлого. Таков удел человеческий. *** Сала оказалась права. Прорицательно права. «У нас и так перенаселение, мы можем принять только главенствующие семьи. И мы не в силах починить ваш купол. Уже слишком поздно, - говорил местный майордом, взошедший на пост не так давно, - Но я слышал, так называемые изгои живут не так уж плохо и без него». Так мог говорить только человек, который никогда не видел этих бродяг воочию. - Ты уверена? Еще можешь передумать. Тигре стоял у ворот оазиса Цитадель. Проходящие мимо люди, в том числе и солдаты, смотрели на него озадаченно. Многие перешептывались и останавливались, чтобы поглазеть. - Уверена. Я не хочу доживать свои последние дни в городе, который предал мою семью. Они думают, я не знаю, кто убил деда... Сала закашлялась. Каждое сказанное ею слово, словно отнимало секунды ее жизни. Паломник держал ее на руках, легкую, как воздух, укутанную в ту самую белую простыню, словно в кокон. Ее отросшие черные волосы почти касались земли. На них собиралась пыль, вздымаемая шагами мужчины. Стражи ворот смотрели на них с непониманием и в то же время с толикой сочувствия, будто перед ними стояли живые трупы. Но они не имели права не выпустить человека, желавшего по собственной воле покинуть оазис. Такая возможность давалась всем, но редко кто ею пользовался. Огромные чугунные ставни открывались только когда должен был проехать транспорт, поэтому для них открыли неприметную, высеченную в воротах дверь. - Можешь взять внедорожник на северном блокпосту, я придумаю, что сказать начальству, - предложил Идж, провожавший их странную пару. На его лице была запечатлена скорбь, - Езжай в том же направлении, говорят, где-то там строится новый оазис. И не останавливайся ночью, сам знаешь, что может быть. Тигре кивнул в ответ на его совет и перешагнул порог Цитадели, неся на руках самое ценное и самое беззащитное. Ему даже казалось, что он полюбил ее еще сильнее с тех пор, как она стала такой. Он осознал хрупкость человеческой жизни и тела. Осознал свое бессилие и бессмысленность многих вещей. Но он никогда не предаст те воспоминания о маленькой девочке, в чьих глазах отражалась зелень прошлого мира. *** Когда под солнцем ядовитым родник родится ледяной, Когда под тенью серо-бурой росток проснется молодой, Когда земли углеподобной коснется босая стопа, Тогда покинет город Крепость жарой томимая толпа.