Владимир Морозюк перенес поиск в села вокруг Первомайска. Выяснилось, что в августе 1941 года в камышах у Южного Буга был подобран раненый лейтенант, назвавшийся довольно редким теперь именем — Карп. Колхозницы, которые его спрятали и выхаживали, запомнили, что лейтенант говорил: «Если не вырвусь из окружения, пойду в родные места партизанить».
Наверное, опасно было такому человеку возвращаться в родные места — лучше бы скрыться там, где его никто не знал. Но Карп Морозюк решил по-иному: идти именно туда, где его знали и где он всех знал. Раз уж не удалось перейти фронт, лейтенанту-коммунисту показалось необходимым поднять на борьбу с врагом своих односельчан.
Он приковылял 25 августа в свое родное село Немиренцы, под Казатином, где с тридцатого года был первым председателем колхоза «Добробут».
Здесь Карп Морозюк встретился с женой и малыми детьми — они эвакуировались, но оказались отрезанными врагом и вернулись к матери Морозюка.
Карп Матвеевич вел подпольную работу, если можно так выразиться, в районном масштабе. Перейдя на нелегальное положение, дома бывал редко, собирал силы по селам. Жене он оставил на хранение свои документы.
Ее схватили гестаповцы, допрашивали, где скрывается Карп Матвеевич. Она молчала. У нее, комсомолки, на груди под одеждой был партбилет мужа. К счастью, фашисты ни о чем не дознались и отпустили женщину.
Вернувшись к дочери и сыну, жена лейтенанта спрятала партийный билет. Это было необходимо: последовал новый арест, ее увезли в районный центр с маленькой дочкой Галей на руках. Как ни лютовали каты, ничего не добились. Жена подпольщика, разумеется, не выдала мужа. Тогда фашист ударил тяжелой палкой ее маленькую дочь. Молчание матери было непреклонным, но дорого оно обошлось: после долгих мучений девочка умерла.
Много еще не открытых тайн: неизвестный человек, прислуживавший оккупантам, вывел жену Морозюка из комендатуры, называя по имени и отчеству — Викторией Иосифовной, помог скрыться.
Кто он, до сих пор неизвестно; не раскрыта и черная тайна, кто выдал подпольщиков. Карпа Морозюка и его соратников расстреляли 17 апреля 1942 года. Но об этом семья узнала потом, через много лет...
А будущий майор Морозюк подрастал, ходил в стужу в обветшалом пальтишке, которое мать особо тщательно чистила, заштопывала и берегла, даже надтачала, когда мальчику оно стало мало.
В марте 1944 года Володя Морозюк, встретив на улице Немиренцев красноармейцев, вбежал в хату, чтобы сообщить, что наши вернулись. Он был в том самом пальтишке, из которого стремительно вырастал.
Мать, заплакав, обняла мальчика и тут же почему-то взяла в руки ножницы, вспорола полу сыновьей одежки и что-то достала из-под подкладки. Мальчик впервые в жизни увидел документ. Это был партийный билет Карпа Матвеевича Морозюка. Три года, сам того не ведая, ходил с партийным билетом отца маленький сын, будущий офицер и коммунист.
У майора Владимира Карповича Морозюка много дел по службе. Но есть у него еще одно дело, которому отдаются воскресенья, отпускное и даже ночное время: он кропотливо изучает историю 6, 12 и 18-й армий, их тяжкий путь к Днепру. О своих раздумьях и находках Владимир Морозюк пишет в газеты. Многократно проверенные материалы посылает в музеи и архивы. Он много сделал для того, чтобы и другим стало понятно, что мужество кадровых солдат и командиров, задержавших наступление врага, сыграло важную роль в дальнейшем ходе войны...
Об упорных оборонительных боях 41-й стрелковой дивизии под Равой-Русской, пять дней державшейся на этом приграничном рубеже, теперь упоминается во многих печатных трудах. Тому, что выплыли из тьмы забвения герои этих боев, мы во многом обязаны сыну батальонного комиссара Михаила Власовца, погибшего 25 июня в яростной контратаке.
Инженер из Ташкента Виталий Михайлович Власовец изучил каждый шаг в бою не только своего отца, но и очень многих его сподвижников — живых и мертвых. Он стал исследователем истории 41-й стрелковой дивизии, секретарем совета ее ветеранов.
Так вот и получается: все дальше от нас драматические события 1941 года, но все больше фактов и подробностей, раскрывающих их величие, их значение! Исследователи — сыны и внуки героев.
Особо хочу сказать об украинских газетах, много лет подряд публикующих розыскные материалы. В свое время в «Правде Украины» было напечатано обращение майора Эдуарда Туренко к однополчанам его отца — батальонного комиссара Александра Туренко, пропавшего без вести в июле сорок первого года. У меня в руках объемистая пачка откликов. В течение нескольких лет шла активная переписка. Она продолжается и теперь, уже в спокойном тоне. А начало ее было очень эмоциональным.