Хочу привести еще некоторые выписки из книги Оскара Мюнцеля «Танковая тактика». Я не нашел в ней данных о бронетанковых и артиллерийских трофеях войск Клейста. Упоминаются лишь повозки и несколько бронемашин. Но от этого не легче было читать ее. Больно резануло глаз и душу немецкое начертание навек запомнившихся мне названий населенных пунктов: Монастырище, Погребище, Оратов, Умань...
Оскар Мюнцель считает, что Умань имела решающее значение для продолжения операции (то есть для захвата Днепропетровска, Запорожья, Донбасса).
Записи ведутся день за днем.
20 июля Накануне опять 16-я танковая дивизия оставила Оратов. 57-ю пехотную дивизию «атакуют большие силы».
22 июля Автор жалуется на дождь, на размытые дороги (позже они будут приписывать свои неудачи снегам и морозам). Далее снова об Оратове: «Противник атаковал Оратов с трех сторон... Оставив почти все автомашины, удается отступить... Противник, предположительно более сильный, чем раньше, используя свой успех, продвигается дальше».
23 июля «Обострение положения в 11-й танковой дивизии».
24 июля «Зафиксировано новое обострение обстановки. Корпус должен бросить в бой последние резервы. 11-я танковая дивизия отходит».
30 июля «Лейбштандарт [2] и 11-я танковая дивизия вынуждены отражать многочисленные удары».
1—2 августа «Ожесточенно атакуются части 11-й танковой дивизии в районе Легедзино. Тяжелые бои, большие потери... Боевая группа «Герман Геринг» не могла пробить сильные вражеские позиции. 16-я пехотная дивизия отбивает атаки, введя последние резервы. Противник наступает с запада и юго-востока».
2 августа «В Каменечье подвергся атакам один из батальонов 16-й мотострелковой дивизии. Он окружен. Село переходит из рук в руки. Полк СС «Вестланд» спешит на помощь — приходится выбивать русских из домов поодиночке».
«...Несмотря на действия пикировщиков и сильный артиллерийский огонь, русские снова и снова атакуют волнами из леса юго-восточнее Каменечья... Несмотря на свои потери, атакуют и севернее Свердликово. Здесь противнику (то есть нам.— Е. Д.) удается обойти с тыла батальон пехотного полка».
Дальше автор говорит, что у Свердликово пало 1200 русских, и признает, что немецкие потери «тоже значительны».
Мюнцель сообщает: «Лейбштандарт вновь (подчеркнуто мною.— Е. Д.) взял Новоархангельск». Отсюда можно заключить — этот районный центр тоже несколько раз переходил из рук в руки.
В главке, охватывающей период с третьего по восьмое августа, читаю: лейбштандарт отбивает сильные атаки на Новоархангельск с запада; на дороге Тишковка — Новоархангельск упорное сопротивление русских; большие колонны противника (то есть наши колонны. — Е. Д.) движутся из Подвысокого на Терновку; вот-вот может быть прорван фронт 4-й горноегерской дивизии в направлении Голованевска и, видимо, смят заслон, поставленный 24-й пехотной дивизией.
В дневнике Оскара Мюнцеля достаточно данных, по которым можно составить представление о мужестве и упорстве наших войск. Я медленно, со словарем разбирал немецкий текст, сопоставляя показания противника с тем, что сам видел и что знаю.
Разноречивые чувства владели мной.
Во-первых, запоздалая досада. Если б мы знали, что возле Оратова у танковых дивизий противника опасно открыты фланги!.. Если бы нам, рвавшимся из окружения, было известно, что у Голованевска уже наметилась брешь!
А вместе с тем росло и чувство гордости: наши окруженные войска бились беззаветно, сделали все, что могли.
Об ожесточенном сопротивлении наших войск у села Подвысокого свидетельствуют и другие немецкие источники.
В Бонне в «объединении фронтовых землячеств» я получил телефон вдовы генерала Хельмута Фрибе, командовавшего в районе Зеленой брамы полком 125-й пехотной дивизии, а позже (под Новороссийском) ставшего командиром этой дивизии. Кстати, под Новороссийском дивизия и была разгромлена...
Вдова генерала любезно прислала стенограмму его речи, произнесенной в ноябре 1953 года на сходке ветеранов дивизии в городе Фридрихсхафене.
Читая эту речь, натолкнулся на такое примечательное высказывание: «Дивизия приняла участие в боях, шедших с нарастающей силой, приведших к прорыву «линии Сталина» и достигших кульминации в битве под Уманью».
Упоминание о «линии Сталина» я находил в ФРГ во многих документах вермахта и книгах о войне. Насколько мне известно, такой линии обороны, названной по ассоциации с «линией Маннергейма», вообще не существовало, и мы здесь имеем дело с чисто пропагандистским приемом: линия границы 1939 года изображается как некая неприступная крепость, с тем чтобы похвастаться ее взятием...
2
Историки в ГДР объяснили мне, что лейбштандартом назывался отряд личной охраны Гитлера. Но как могло занести этот отряд под Первомайск? Вероятно, Мюнцель называет лейбштандартом один из полков дивизии СС «Адольф Гитлер».—