Зубков Борис & Муслин Евгений
Зеленая кнопка
Борис Зубков, Евгений Муслин
Зеленая кнопка
Не доходя двух световых минут до таинственной планеты Мюи, звездолет пошел на посадку. Нейлоновые парашюты благополучно доставили на планету хрустальную капсулу со спящим астронавтом. Еще ничего не подозревая о случившемся, молодой астронавт, как всегда свежевыбритый кибернетическим парикмахером и приятно освеженный одеколоном "Вечерний Сатурн", продолжал смотреть свежий стереофонический сон. А рядом уже стояли нейробы единственные обитатели планеты Мюи и, жужжа, как осенние мухи, оживленно совещались.
Мюи - планета Кошмаров и Молибдена. В ее болотах из расплавленного свинца, в атмосфере из паров уксусной кислоты, в облаках страшного ДДТ, извергаемых исполинскими вулканами, могли существовать только нейробы кибер-нейро-роботы, основатели и продолжатели Рациональной Цивилизации Машин.
Астронавт оказался первым и единственным человеком на этой планете. Поэтому нейробы, засучив пластмассовые рукава и наморщив медные лбы, немедленно приступили к математическому анализу неизвестного механизма, лежащего перед ними. Уже через две микросекунды удалось найти координаты центра тяжести астронавта и установить с точностью до одной сотой интеллектуальной единицы, что данное устройство относится к группе Прямоходящих Механизмов и что в его верхней шарообразной части помещается несложное кибернетическое устройство.
- Бьюсь об заклад, он не сможет решить простейшее сингулярное уравнение, - хихикнул нейроб, похожий на помесь радиолокационной антенны с пишущей машинкой. Это был Хранитель Таблиц и Заменитель Энциклопедий, всезнающий Энциклоп. - Сколько простейших ячеек памяти вы насчитали в его так называемом мозгу?
- Че... че... четырнадцать миллиа... а... ардов, - почтительно доложил крохотный нейробик, вылезая из-под хрустальной капсулы. Недавно перед самым носом нейробика шлепнулся громадный метеорит, и это так подействовало на малютку, что он начал заикаться.
- Всего лишь четырнадцать миллиардов? Ха-ха-ха!.. - рассмеялся Энциклоп, дребезжа кварцевыми усилителями.
Конечно, это было не очень тактично со стороны Энциклопа - хвастаться своим превосходством, но что поделаешь - истина всего дороже, и приходится признать, что в квантовом мозгу Энциклопа одна только теория кососимметрических тензоров второй валентности занимала семьсот сорок два миллиарда субквантовых ячеек памяти.
Маленький нейробик, весьма польщенный тем, что ему дозволили вмешаться в столь высокоученый спор, пропищал:
- Осмелюсь за...за...заметить, что да...да...анный Прямоходящий Ме...ханизм на шестьдесят шесть процентов состоит из воды. Во...во... водички!
- Представляю, какие у него водянистые мысли! - сострил Энциклоп, слывший среди нейробов отчаянным остряком, и, переждав взрыв почтительного смеха, заключил: - У него не мозг, а водяная лужа!
- Вода, водянка, водобоязнь... - забормотал подслеповатый и тощий нейроб, Хранитель Словесных Ассоциаций, или, как его называли в интимном кругу, просто Аська.
- Водогрязелечебница, носить воду решетом, толочь воду в ступе, прятать концы в воду... - ускоряя темп, бормотал Аська. Задравши неоновые глаза к потолку, он принялся вдохновенно декламировать шестой том "Водоснабжения и канализации".
Вдруг все грани гигантского алмазного куба, стоящего возле капсулы с астронавтом, засветились бледно-розовым светом. Это была последняя новинка техники нейробов - Великая Проникалка. Проникнув в тайники памяти Прямоходящего, Проникалка демонстрировала на своих рубиновых экранах весь запас информации, хранящийся в мозгу. На экранах мелькали хвостатые интегралы, таблицы прошлогодних футбольных розыгрышей "Юпитер" - "Динамо", некоторые случаи решения дифференциальных уравнений и абсолютно чуждое для планеты Мюи стихотворение "В лесу родилась елочка"...