А «ненормальные дети» и рады бы остановиться, но как? Натали сидит впереди, поэтому считается, что правит она. «Лучше уж упасть тут, чем ещё ниже, — думает она, — придётся же подниматься». И она резко валится на бок. Марк вцепился в сестру и валится вместе с нею. Оба зарываются в пушистый, мягкий снег. Уф, приехали! Хорошо ещё, что Натали не упустила санки.
Ну и спуск! Прямо головокружительный! Марк и Натали еле переводят дух. А гора-то, гора какая высоченная! Кажется, пока они летели вниз, она тянулась вверх.
— Какая крутая гора, — сказал Марк.
— Ага, особенно если смотришь снизу…
— И оттуда мы спустились?
— И туда нам подниматься?
— Да-а…
— Ну, пошли! — бодро сказала Натали и встала.
— Пошли! Пошли! Пошли!
Легко сказать, а как пойдёшь, если ноги проваливаются в глубокий снег и приходится задирать коленки чуть ли не выше головы. Не так-то это просто. Хочешь не хочешь, а запыхаешься.
А где же папа с мамой? Они пошли за вторыми санками, но не могли же они не видеть геройский спуск своих детей? Марк и Натали поискали их глазами. Куда там! Кругом полным-полно таких же костюмов, как у них!
Брат с сестрой спотыкались, останавливались и, пыхтя, лезли дальше. А до верха всё так же далеко. Но всё равно, чем плохо вот так попыхтеть в горах, в снегу!
Вот наконец и мама! Спешит, скользит, проваливается. И очень, очень волнуется.
— Руки-ноги целы? И то хорошо. А шишек сколько? Больно ушиблись?
— Нет, нет, ничего!
Но, конечно, маму сразу не успокоишь. На привале она просит:
— Никуда от нас не отходите. В горах очень опасно. Мы с папой и сами пока ещё плохо знаем здешние места. Тут так же, как в городе, есть правила движения. Вот вы пересекли две лыжни! И хотя это не настоящая спортивная база, да и гора не такая уж крутая, но всё равно считается, что вы дважды проскочили на красный свет.
Марк и Натали виновато опустили головы.
— Пока мы можем кататься только на санках и не должны заезжать в лыжную зону. А когда начнёте кататься на лыжах, во всём слушайтесь инструктора. Обещаете?
— Да! Обещаем!
— Ну ладно.
Но в мамином голосе ещё слышится беспокойство. Ей, должно быть, мерещатся сломанные ноги, вывихнутые руки, разбитые головы. Что же, её можно понять. Такое тоже бывает.
И вот они втроём снова полезли вверх, то и дело останавливаясь передохнуть. На полпути им встретился папа со вторыми санками. Он вопросительно взглянул на маму и сразу понял: всё, что нужно, уже сказано. Ещё раз повторять не стоит.
Когда карабкаешься на гору, не до разговоров: и так еле дышишь. Но на очередном привале папа всё-таки подшутил над лихими горожанами, которые очертя голову катят с горы на санках:
— Думают, наверное, что летят на ковре-самолёте, который чудом их и обратно доставит.
К вечеру первого дня все четверо надышались, насмотрелись, налюбовались досыта и падали с ног от усталости. Ночью в горах так тихо, и всем сладко спится.
Вот уже и утро, время мчится быстро-пребыстро. Куда быстрее, чем хочется. На завтрак чай с молоком, бутерброды и апельсины, после завтрака — первый урок ходьбы на лыжах. Дети занимаются отдельно от взрослых. Снаряжение взяли на базе, и оказалось, что труднее, всего подобрать себе по ноге лыжные ботинки. Ну и неуклюжие же они! Высокие, толстые, жёсткие. С непривычки топаешь в них, как косолапый медведь. Зато как приятно идти по снегу с лыжами на плече. Только очень странно.
— Мы прилунились, — говорит Марк.
— Что-то непохоже, — отвечает Натали. — На Луне космонавты теряют вес, а я, наоборот, потяжелела.
Начался урок. Сперва научились надевать лыжи. Ариана, инструктор, рассказывала и показывала, что надо делать, а ребята — их всего шестеро — слушали и смотрели. Вот они попробовали проехать вперёд сами, совсем чуть-чуть. Вот вернулись назад. Снова поехали. Упали. И хохочут!
До обеда ещё осталось время, можно слепить что-нибудь из снега. Для этого пришлось надеть сапоги и непромокаемые перчатки. Все ребята, и Ариана тоже, взяли по лопате и натащили целую гору снега. Ну, не настоящую гору, а так, горку. В общем, здоровенную кучу. Решили слепить голову великана.
— А какой он будет? — спросила Ариана.
— В меховом воротнике.
— С большой бородой.
— И в волшебной шапке, — сказал Марк.
— Как это?
— А так: на ней появляется всё, что ему захочется. Хочет — замок, хочет — цветы, хочет — звери.
— Ну, а сегодня что он хочет?
— Зверей, конечно, зверей! — закричали все разом.
Сначала лепили руками, потом выравнивали и отделывали лопатами. Когда закончили лицо, принялись за шапку. Вылепили её на манер тирольской. И наконец взялись за зверей. Марк слепил таксу. Когда они вернутся, он расскажет об этом Беллу, и тот, наверное, очень обрадуется.