При упоминании о тётушке Сюзанне Беллу умильно зажмурился.
Андре, молодой человек с длинными волосами, тоже рассказал о себе. Он студент, родители у него не слишком обеспеченные, но стипендию ему всё равно не дали. Он очень долго искал работу. И наконец нашёл. Работает по полдня разнорабочим на маленьком заводике. Его директор терпеть не может длинноволосых. А стричься Андре отказался наотрез. Директор выставил его за дверь. Андре подал на него жалобу. Суд вынес решение в его пользу, и он вернулся на завод. Но директор заставил его носить розовый колпак. Представляете — розовый!
Андре рассмеялся. И остальные с ним вместе. Надо же такое придумать!
— С помпоном? — поинтересовался Марк.
А Натали, чуть не плача от смеха, допытывалась:
— Это что же, ночной колпак? Детский чепчик? А может, лыжная шапочка?
— Кто его знает! — весело отвечал Андре и прибавил: — Никому ведь и в голову не приходило нацеплять розовый колпак на Лафонтена или Виктора Гюго. А волосы у них были подлиннее моих. И не только у них.
Все опять засмеялись.
— На заводах, — продолжал Андре, — разнорабочие надевают обычно защитные сетки, а на меня колпак надели, пришлось подавать ещё одну жалобу. С ума можно сойти: столько хлопот из-за этого тупицы.
Марк быстренько сбегал к себе в комнату, принёс бумагу, фломастер и уселся рисовать.
Мадам «Спешу» представляется:
— Моник Монтель. Пишу детские книги.
— О!!! — Марк, Натали, папа и мама одновременно вскрикнули и с изумлением посмотрели на писательницу.
— Я что-то не так сказала? — осторожно спросила она. — Разве для детей не пишут книг? Или это запрещено? Или неприлично? Уж не надеть ли мне розовый колпак?
Колпак?! Тут даже Беллу чуть не лопнул от смеха.
— Наша мама рисует, — кричал Марк, — картинки! К детским книжкам!
— А папа — обои для детских! — кричала Натали.
— А мы, — сообщил Марк, — мы и есть дети, и мы очень любим хорошие книжки.
— А сейчас вы что-нибудь пишете? — спросила Натали.
— Конечно! Я всегда пишу! Я не могу не писать. — А про что?
— Э, нет! Этого я не скажу. А вдруг я передумаю, или вообще брошу, или… нет, это секрет, Натали.
Мама пересела поближе к Моник, и они с жаром начали обсуждать свои профессиональные проблемы.
Марк протянул Андре его портрет в розовом колпаке.
— Великолепно! — одобрил студент. — Этот портрет — единственная награда за все мои страдания. Я повешу его в своей комнате. У меня ведь роскошное жилище — комната для прислуги, на седьмом этаже, по чёрной лестнице. Но послушай, ты ведь не подписал свою работу.
— Я подпишусь красным. Вместе с розовым колпаком получится красиво.
— Идёт.
Вот и готово, на портрете красуется старательная подпись: «Марк Эльян».
— Когда-нибудь это имя прославится. Ты станешь великим художником, а я буду всем рассказывать:
«Мы познакомились однажды в среду, во второй половине дня, он сидел на тротуаре рядом с двумя камешками, одиннадцатью букетами и восьмьюдесятью газетами. Натали блаженствовала среди цветов. Моник Монтель демонстрировала приёмы дзюдо. Беллу и его хозяин ими любовались».
— А ты правда повесишь мой рисунок?
— Спрашиваешь! Приходи, сам увидишь!
Тем временем папа, мсье Шамар и Натали разговорились об Италии: во время летних каникул Эльяны путешествовали на машине по Италии, были даже на острове Сардиния.
Чёрные глазки Беллу с симпатией перебегали с одного собеседника на другого. Всем своим видом он как бы говорил:
«Да-да, если бы они ещё и лаяли!»
Но хотя новые друзья Беллу не умели говорить по-собачьи, он чувствовал себя с ними прекрасно.
И всем остальным здесь очень понравилось.
Четверо незнакомцев стали добрыми знакомыми.
Но пора прощаться.
— Мы ещё увидимся, — обещают все друг другу. Когда? Теперь у всех людей, а особенно в большом городе, так мало свободного времени.
Но Марк и Натали нисколько не сомневаются, что они обязательно встретятся со своими новыми знакомыми.
И конечно, они правы!
ПЕРЧИНКИ
Папа с мамой ушли по делам и придут только к ужину. Вот и хорошо: пока их нет, Марк и Натали тоже займутся делом. Ну-ка, что на ужин? Да чего только нет: и сыр, и яблоки, и апельсины, и бананы, и остатки вчерашнего жаркого, и салат с помидорами, и кефир — полный холодильник. Вот жалко, а они-то хотели приготовить что-нибудь сами. Эх… Марк-вертушка не умеет думать, стоя на месте. Он запрыгал вокруг стола, опрокинул стул и полетел с ним на пол, но тут же сел и выпалил: