– Я видел тебя в окне третьего этажа, – сказал Тео. – Что там за помещение?
– Офис, – Рамон взглянул, как жандармы уводят арестованных, как рассредоточиваются по этажу, вздохнул. – Там компьютер, я его включал, но у меня не получилось подключиться к Сети. Пароль стоит.
– Компьютер? – слушавший разговор жандарм немедленно сделал стойку. – Ольгерт, – сказал он в рацию, – немедленно компьютерщика сюда. Кое-что интересное…
– Меня это тоже интересует, – сказал Тео. – Капрал, скажите компьютерщику, пусть дублирует данные для СБ. Особенно базы отдела кадров. Похоже, здешний персонал…
Рамон подергал его за рукав.
– Рамон, отстань на минутку. Я говорю, отошлите в СБ все адреса, телефоны, номера удостоверений личности, какие найдете…
Рамон подергал сильнее.
– Да в чем дело, Рамон? – Тео подавил раздражение. – Что за щенячьи выходки? Сидеть!
– Тео, вам надо вниз, – сказал Рамон. – Там у них собаки, которым дают наркотики и приказывают драться друг с другом. Они больные, отравленные. Там охрана полумертвая, а главный – совсем мертвяк. Битер. Господин Битер. Я его сейчас не чую, но хорошо запомнил.
– Вот как? Отлично, молодец, – Тео тут же перестал раздражаться и потрепал Рамона по спине. Клад, а не пес, никогда о службе не забывает, информация ценная. – Пошлите людей вниз, – сказал он жандарму. – В подвал. В подвале ведь держат собак, да, Рамон?
Рамон кивнул и принялся облизывать длинный рубец, оставленный пулей на его руке. Жандарм повторил в рацию указания о подвале.
– Подвал под контролем, – отозвались из рации сквозь шипение и треск: толстые стены подвала с трудом пропускали сигнал. – Тут наши и спецы, все в порядке. Сторожей и уборщика арестовали. Тут целый зверинец, шестнадцать собак, один, похоже, волк, все бешеные от допинга. Зоопсихолог спецов говорит, надо отстреливать…
– Как – отстреливать? – выдохнул Рамон и вскочил. – За что? Они же там, как в плену!
Гарик перестал вилять хвостом. Оба пса уставились на Тео так, будто ждали немедленных действий. Тео рассеянно погладил Гарика между ушей и встал.
– Рамон… послушай. Их жаль, конечно, но ты же слышал – они бешеные. Тут, похоже, ничего не поделаешь…
Верхняя губа Рамона дернулась, обнажая клыки. Тео щелкнул его по носу:
– Ну что это? Рычишь?
– Хольвин приехал? – спросил пес хмуро, почти злобно.
– Да, на улице, с рысью возится…
– Пойду к Хозяину, – сказал Рамон, мотнул головой и ринулся вниз по лестнице, изменив облик чуть ли не в прыжке. Гарик поскакал за ним.
Жандарм инстинктивно шарахнулся с дороги – он, похоже, побаивался собак. Эдвин пробормотал:
– Вот зараза…
– Рамон, стоять! – крикнул Тео. – Стоять, я сказал! Куда!? Гарик, стоять!
Гарик на миг притормозил, оглянулся, но тут же помчался дальше. Рамон даже ухом не повел. Минуту спустя собак уже было не слышно.
Тео стукнул кулаком по перилам. Рональд засвистел в ультразвуковой свисток, вызывая служебных псов, но отозвалась только Весна – прибежала откуда-то снизу, ухмыляясь во всю пасть, и уселась у ног Рональда, изображая стопроцентную боевую готовность. Тео сердито сказал:
– Проверяйте этаж с Весной. Я спущусь… бес сумеречный… взгляну, что там такое…
Ликвидаторы переглянулись и кивнули. Тео сбежал по лестнице в холл. На душе у него снова было скверно, как вчера вечером, когда взгляд лося вызвал приступ стыда. Дурею на этой работе, думал он. Становлюсь машиной для выслеживания. Там, внизу – семнадцать несчастных зверюг, их собираются убить, а я, похоже, этого почти не осознал. Я принял к сведению только, что подвал зачищен и мертвяков там нет. Хольвин бы так не сделал, вот поэтому Хольвин Рамону Хозяин, а я, хоть мы и работаем вместе уже четвертый год, только проводник. В лучшем случае – товарищ.
Поэтому в критический момент можно меня не слушаться, несмотря на всю тщательно воспитанную дисциплину. Вот Хольвина не слушаться нельзя. Он никогда не забывает, что все вы – живые, что вам может быть больно и страшно, а я забываю…
Ну и дурак…
Холл выглядел пустынно. Сапфир сидел на выложенной на полу в центре холла звезде и морщился. Его роскошную голубовато-серую шкуру кровной ищейки почти сплошь покрывали брызги гнилой сукровицы; он брезговал чиститься – ждал конца операции, когда проводник его помоет, а пока Феликс обтирал его бумажными салфетками и бросал грязные в мраморную урну. Пара жандармов охраняла вход в здание, все остальные разбрелись по этажам. Тео послышались далекие хлопки выстрелов.