Ураган бушевал, а мы сидели на дюнах в его сердцевине, в зрачке бури, в cor serpentis, где всегда тишина.
Наставление
После свадьбы бабушка молодого мужа отозвала молодую жену в сторону и ей сказала;
— Моя мать болела за «Зенит», я болею за «Зенит», твой муж болеет за «Зенит», и ты должна.
Платье и пальто
Семинар керамистов в Дзинтари под руководством Петериса Мартинсонса. Михаил Копылков решил повесить свою керамическую композицию «Платье и пальто» (ныне украшающую Мраморный дворец) на дерево, приготовил веревки. Расположившийся неподалеку на прибрежном песке залива отдыхающий говорит:
— Сопрут.
— Нет, не сопрут, — отвечает Михаил, — они очень тяжелые.
— Вы не так меня поняли! — с легким акцентом восклицает отдыхающий. — Это я по-латышски сказал: «Saprotu», — я понимаю, я понял вашу идею, мне близка она… я думал, вы латыш.
Кстати, это тоже был комплимент.
Трава
Вчера я прочла, что один из укромных внутренних двориков столичного величественного дворца Каракорума приказал Угэдей, внук Чингисхана, засеять степной травой, и приходил сюда тайком вдохнуть не сравнимый ни с чем запах степи.
Надо быть молодым
— Во всем мире победила американская идея: надо быть всегда молодым, до восьмидесяти лет, — сказала она.
— Быть или казаться?
— Какая разница?
— И что же из этого размножившегося портрета Дориана Грея следует? — возразил он. — Нет ни колыбели, ни гроба, и Рембрандта нет, а есть только Барби да бэби-бум?
Еще из разговора
— Знаешь ли ты, — спросил он, — что ключи бывают с отверстием в бороздке и без него: мужские и женские?
— Я знаю, — отвечал собеседник, — что черепица в Италии бывает двух сортов: выпуклая и вогнутая, «папа» и «мама».
— А на моей работе, — заметила их собеседница, — молодоженов Витю и Галю что дома, что на службе звали Винтик и Гаечка. Они не обижались на прозвище, но оно и не смущало их; слыша его, они сонно улыбались.
Женщина и чиновник
Чиновник спросил:
— Почему вы не позвонили заранее?
А женщина ответила:
— Я не живу заранее.
Маркиза
Маркиза де Кастильоне, чей образ смущал воображение многих, не только мое, совершенно помешалась на фотографиях, что и сделало, впрочем, ее знаменитой. Сорок лет позировала она императорскому фотографу Пьерсону, сделавшему более четырехсот ее портретов, включая фотографии разных частей тела (например: «Ступня маркизы № 6» или «Ухо маркизы № 3»).
В последние годы жизни, уехав во Францию, после падения империи она жила в черных (негативам подобных) комнатах с занавешенными зеркалами, закрытыми шторами, жизнью, покрытой мраком и тайной. Выходила маркиза из дома только ночью, закутавшись в черные одежды. Ей хотелось остаться в памяти потомков любимицей прошедшей эпохи, неизменно юной и прекрасной, как «Локоть маркизы № 2».
Известный поэт, денди, тайный гомосексуалист (ну, по крайней мере, своих пристрастий нетрадиционных не рекламировавший) Робер де Монтескью в течение тринадцати лет работал над ее жизнеописанием; на столе перед ним стоял гипсовый муляж ее колена.
Баба Феня
Баба Феня — санитарка, убирающая туалеты, и мусорщица. Ей около девяноста лет. Рассказывает о блокаде, о дровах, трупах, о том, как потом карточки отменили и «все можно было купить».
— Прихожу в магазин, взяла две буханки хлеба, двести масла и говорю: «Дайте килограмм пшена». А продавщица говорит: «Феня, что тебе при вашем семействе килограмм? Бери три». И взяла три, и каши наварили. Ели с хлебом и плакали.
Пробка
В индокитайской мифологии подножие горы считается перекрестком между духовным и бытовым миром.