Ночью я пользовался тем, что полка надо мной пуста, залезал наверх и смотрел в открытое окно. Кондиционер в вагоне не работал. "Сломался чего — то" — озабоченно говорила проводница.
В открытое окно врывались запахи трав и полевых цветов. От этого запаха легко дышалось. Когда поезд притормаживал, слышалось пение цикад. Небо раскинулось огромным шатром с миллиардами вспыхивающих звезд. Луна гналась за нами. Она была летняя, молодая и веселая.
В Красноуфимске вышел мужчина — вахтовик, а в Омске, тепло прощаясь, и сказав мне "счастливо", вышла женщина. Я остался один в купе. Через несколько минут ко мне зашла девушка. Она из соседнего купе. Я видел ее раньше, когда выходил за чаем.
— Привет. Слушай, ты один едешь? Можно я у тебя кофе попью. У нас пипец все купе занято, я еще на верхней полке.
Я нерешительно пожал плечами. Девушку это не смутило. Она пошла за кофе. И вскоре появилась со стаканом и пачкой "Лейс".
Небрежно бросила чипсы на стол.
— Хочешь? Бери — бери, не стесняйся, сейчас на станции купила.
Она пила кофе и ела чипсы. Мне было неловко. Я стеснялся присутствия этой девушки один на один.
У нее тонкое красивое лицо с продолговатыми карими глазами и длинные волосы. Тощая и высокая, как манекенщица.
— Меня Дашей зовут, а тебя?
— Артем Виноградов.
Сказал я зачем-то и свою фамилию. От этого еще больше смутился, даже пальцы вспотели. Я не знал, куда себя деть, уткнулся в телефон, но понял, что это невежливо и посмотрел на девушку.
— Ты в Томск?
— Да
— А сам откуда?
— Из Москвы. К родственникам еду, на каникулы.
— А я домой. Пожила в Москве два года, хватит.
Видимо, я глядел на девушку с участием, я догадался, что ей хотелось что — то рассказать. И действительно, слова полетели, как стрижи из гнезд:
— Два года назад я универ закончила наш томский. Юрфак. Бакалавриат, правда, но не важно. Мне хотелось где — нибудь в Москве продолжить обучение, если получится. Или на работу устроиться. Вообщем, особо не думая, поехала. Когда приехала вначале в хостеле жила в центре Москвы. Мне так нравилось, по вечерам гуляла, классно. Потом, через маминых знакомых, меня на работу взяли, не в сам Газпром, но есть дочернее предприятие. Познакомилась с девушкой одной, тоже приезжая. Нашли мы с ней квартиру и стали снимать на двоих. Вообщем, чтоб тебя не утомлять, появился у меня там мужчина. Москвич, старше меня на двадцать один год, с квартирой. Многие наверное, осуждают: папика нашла. Но он мне нравился, действительно, нравился. Чувство юмора его нравилось, что он начитанный, разбирается в искусстве, в фитнес — клуб ходил, современный такой. Мне с ним было интересно. Сначала.
Даша грациозно закинула тонкие руки за голову и потянулась.
— Вот, рассказываю, а тебе может и не нужен мой сторителлинг.
— Да нет, нормально.
Я дико стеснялся, но было очень лестно, что взрослая девушка рассказывает мне, малолетнему дрыщу о своей жизни, словно я ее близкий друг.
Такие девушки не от мира сего. Они падают откуда — то в эту жуткую действительность, едят фрукты, стараются не есть мяса, потом грубеют, привыкают, потому — что деваться некуда.
— Цветы, рестораны. Однажды я краем уха услышала, он с другом разговаривал, что вот, ему такая и нужна, молодая, у которой мозги не засраны, можно слепить что угодно. Я не придала особого значения. Пока это не стало проявляться на деле. Что значит слепить или внушить что угодно? Никаких детей, категорически! Жить только в удовольствие, для себя. Цинизм — наше все. Любой поступок, свой ли, чужой сводился к материальной выгоде. Все нормальное в человеческом плане высмеивалось.
А потом, вообще, пандемия началась жесткая. Нас сначала на удаленку перевели, а позже, прикинь, сократили. Вот тут я и увидела его настоящее лицо. Маски сброшены. Оказался настолько мелочен, жаден, экономили на всем буквально, на еде. Хотя он человек довольно обеспеченный. Но тут, я сок куплю: ты мне дорого обходишься. Постоянно вот это. Мне надоело в определенный момент. Собрала вещи, ушла сначала к подруге с которой квартиру снимала. А сейчас решила домой, хватит. Родители настаивают, чтобы я доучилась в универе. Посмотрю, скорее всего, да, буду заканчивать. Слушай, а пойдем кофе себе еще нальем.
Даша улыбалась. Кажется, ей стало легче, от того, что она выговорилась. Моя скованность прошла, я тоже ощутил легкость и беззаботность. Наверное так действует дорога.
Мы взяли кофе у проводницы, развели картофельное пюре, я достал остатки огурцов. Мы ели, смотрели Тикток и смеялись на весь вагон.
— О, нет, только не Майнкрафт! Самая тупая игра, которую я знаю. — Кричала Даша, пытаясь отнять у меня телефон. От ее волос пахло одуванчиками.