Я вопросительно поднял голову.
— Ссышь?
Ты еще тут будешь. Достали все.
— Нет. Это охота такая? — спросил я раздраженно. Еще чего, гонять животных, им и так тяжело на нашей планетке.
Пацан захохотал.
— Да нет, не охота. По чужим огородам лазить. Морковку с горохом дергать. Дома есть, но там вкуснее. Никогда не гонял?
Я молчал в нерешительности. Приключение то еще.
— Пойдешь или нет? Если что, вон за тем домом встречаемся в двенадцать. Тебя как зовут?
— Артем
— А меня Миха. Во что рубишься?
Мы стали обсуждать игру.
Так я приобрел себе друга, чему был рад. В Москве у меня не было друзей, даже в школе.
//
И зачем я согласился принять участие в этой затее? Что-то мне подсказывало, что это не очень хорошо. Но азарт! Полушепот, мягкие тихие движения огородной банды в темноте!
Мы подошли к какому-то домику на краю деревни и перелезли через забор.
Я не знал что надо рвать и шарил рукой по грядке, пытаясь что — то найти.
У моих приятелей получалось лучше. Я слышал приглушенный смех и восторженные сдавленные возгласы.
Вдруг я почувствовал, как крепкая жесткая рука скрутила мое ухо. Свет фонарика блеснул мне в глаза. Я заорал от боли и от страха. Я видел, как мои новые друзья метнулись к забору, как серые мыши от кота, увидел мелькнувшие хвосты. И я остался один на один с высоким сухощавым стариком, грозно глядевшим на меня острыми темными глазами из-под мохнатых бровей. Мне показалось, что меня поймал сам Персиваль. Это он превратил моих друзей в мышей. От этого мне стало еще страшнее.
Старик потащил меня к дому. Он остановился у крыльца и сказал каким — то ржавым, сказочным голосом:
— Это кто здесь озорует? Кто с тобой был, называй всех. Заявление в милицию напишу.
Я молчал. Даже если бы я и захотел что-то сказать у меня бы не получилось. Какая — то сила сковала мою челюсть.
Старик заглянул мне в лицо:
— Сам — то ты кто? Что-то я первый раз тебя вижу. Ты приезжий что-ли, к Володьке?
Я кивнул головой.
Старик странно на меня посмотрел. Его взгляд смягчился. Он отпустил мое ухо.
— Ладно, иди давай. Да больше так не делай смотри.
Я побрел по улице. Мое ухо горело. Но я не мог отделаться от странного чувства: почему Персиваль меня отпустил?
— Эй, ну че там? Побил тебя старик? Ты нас не выдал? — услышал я из кустов.
Мои сообщники ждали меня. Они снова превратились в пацанов. Я сказал, что никого не выдал и никто меня не бил.
— А знатный горох у Лаврентий Палыча.
Весь следующий день я сидел, как на кнопках, ожидая что придет старик жаловаться на меня.
Вот он придет, будет рассказывать дяде Володе какой я плохой, гороховый вор, пытался ограбить бедного дедушку. Дядя Володя удивленно посмотрит на меня светлыми добрыми глазами и ему будет стыдно за меня. И тете Оле тоже будет стыдно и страшно неловко всем.
Я ждал до ночи, но никто не пришел.
Старик не пришел и на следующий день и я успокоился. Но мне очень захотелось спросить дядю Володю о старике. Надо подобрать нужный момент, как бы невзначай, между прочим.
— Артем, подай пожалуйста плоскогубцы, они на ящике в сенках лежат.
Краткий справочный словарь: шаньги — ватрушки, как традиционные с творогом, так и с ягодой; серый хлеб — обычный ржаной хлеб; сенки — сени, деревянная прихожая, здесь висят на огромных ржавых гвоздях старые дедовские хомуты для лошадей, изогнутые деревянные коромысла с железными крючками на концах, на эти крючки надо вешать полные ведра с водой. Здесь же, в сенках стоят ящики с инструментами. Сени прогреваются от солнца, и тогда здесь невообразимо приятный запах дегтя, дерева, трав.
Если бы меня спросили, как пахнет деревня, я бы ответил, что она пахнет сенками.
Я принес дяде Володе плоскогубцы. Он чинил насест для кур в сарае.
— Я смотрю, ты освоился уже здесь за две недели — то. С ребятами подружился. Это хорошо. Только ты смотри, на поводу у них не ходи, втянут в историю, отвечай потом. В прошлом году быка напоили бражкой. Он чуть пол — деревни не разнес. Мы тут бегали, как тореадоры, еле поймали. Осторожнее, вообщем.
Деревенских не поймешь, то ли они все знают и прикидываются, то ли интуиция слишком развита, чувствуют все.
— Да нормальные ребята. Я и со взрослыми познакомился.
Я замялся. Как спросить про Персиваля, что бы дядя Володя ничего не заподозрил, если он действительно ничего еще не знает?
— Возле леса старичок живет, седой такой.
— Лаврентий Павлович. Это бывший зоотехник, когда еще колхоз был, он там работал. Сейчас на пенсии. А вот Денис, хозяин медведя, это сын его.