Милый Ошо>
Олнажлы некий монах написал портрет Лжошу и отлал его ему.
Джошу спросил монаха:
«Скажи мне, похож ли этот портрет на меня или нет? Если он похож на меня, я забью себя ло смерти; если же он не похож на меня, я булу жечь тебя, пока ты не умрешь».
Монах не нашел, что ответить.
Олин монах Кинзана написал портрет своего мастера и полприл его ему.
Кинзан спросил:
«Портрет похож на меня или нет?»
Монах ничего не ответил.
И Кинзан сам себе ответил:
«Пусть решит собрание!»
Фуке был главным учеником Банзана, и он был самым эксцентричным из всех монахов лзен.
Когла Банзан был при смерти, он попросил своих монахов принести ему его портрет, но не уловлетворился ни олним своим портретом.
У Фуке тоже был портрет, и Банзан спросил его:
«Почему же ты не показываешь мне свой портрет?»
Фуке слелал кувырок через голову и вышел из зала.
Банзан сказал:
«Этот безумеи с сеголняшнего лня булет изврашать Истинный Путь».
Маниша, дзен - это скорее жест, нежели подробное объяснение. Это очень тонкий аромат. Вам нужна большая чувствительность, чтобы ощутить этот ветерок с его прохладой.
Дзен не говорит громко, он шепчет, но шепчет прекрасную музыку, великую поэзию. Дзен только намекает, без всякого объяснения. Если вы центрированы в себе, тогда достаточно и намека; если же вы не центрированы в себе, тогда будет бессмысленным даже полное объяснение. Оно даст вам больше знаний, больше эго, усложненную личность, но оно не сделает вас мудрыми... таким мудрым, как ребенок, чистые глаза которого могут видеть без суждения.
В этих рассказах вы будете постоянно находить знак бессловесного.
Во всей традиции дзен не нужно ничему учиться, не нужно ничего достигать. Все, что должно случиться, уже случилось, вам нужно только пробудиться, чтобы увидеть это. вы уже находитесь в точке, в которой вы хотите быть, но вы никогда не смотрели себе под ноги.
Дзен - это только предупреждение: «Не бегите, просто сидите неподвижно». В этой вашей неподвижности скрыто все величие существования.
Если упустить контекст, эти рассказы дзен будут выглядеть несколько дико. Но в контексте дзен у них есть огромный смысл, хотя этот смысл не логичен. Этот смысл экзистенциален.
Однажды некий монах написал портрет Лжошу и отлал его ему.
Джошу - это один из величайших мастеров.
Джошу спросил монаха:
«Скажи мне, похож ли этот портрет на меня или нет?
Если он похож на меня, я забью себя до смерти; если же он не похож на меня, я буду жечь тебя, пока ты не умрешь».
Дзен выходит за пределы «я» и «ты». Портрет может отражать лишь тело, которое не является вами. Портрет отображает только ваш скелет, но не ваше сознание. Разумеется, портрет не может быть похожим на Джошу.
Я вспомнил историю об одном великом художнике. Его навещала юная дама. Художник был просто покорен ее красотой. Этим художником был никто иной, как Пикассо. Он написал автопортрет и повесил его на стену.
- Это твой автопортрет? - спросила его юная дама.
Иногда поэты, художники, музыканты и танцоры, независимо оттого, принадлежат они Востоку или Западу, очень близко подходят к пониманию дзен.
Взглянув на портрет, Пикассо ответил:
- Я думаю, что это не я.
- Очень странно, - заметила дама. - Ты же говоришь людям, что это твой автопортрет.
На что Пикассо ответил:
- Если бы этот портрет был мною, он бы поцеловал тебя! А этот болван просто висит на стене. Как же он может быть мной?
Джошу спрашивает: «Скажи мне, похож ли на меня этот портрет? Если он похож на меня, я забью себя до смерти».
«Я» - это не настоящая ваша жизнь. «Я» - это всего лишь утилитарное слово, оно полезное, но не настоящее. В вас не того, что может сказать «я». В тот миг, когда вы безмолвны, нет никакого «я», «ты», «мне».
Джошу выносит решение согласно языку дзен: «Если ты говоришь, что портрет похож на меня, я забью себя до смерти, потому что моей жизнью может быть лишь смерть я». Вы воскрешаетесь в смерти эго, вы находите новое пространство, новое бытие, новую вечность. «Я» есть только для мирских дел.