Джонни вытянул из сумки коробку и сказал:
- Я купил коробку тампонов.
У Мелвина и Билли вытянулись лица. Наконец, кроха Мелвин спросил приятеля:
- А на кой черт они тебе понадобились?
- Понимаешь, - объяснил Джонни, - по телевизору сказали, что с этими тампонами можно делать все: бегать, скакать на лошади и плавать!
А теперь, Нивелано, бей в барабан.
Все схолите с ума...
gibberish
Хранить молчание, закройте глаза и не двигайте телом.
Забудьте о внешнем мире. Просто будьте в Летите все глубже, словно стрела.
Это прекрасное безмолвие.
Ваше бытие в вас...
Громче, Нивелано...
Расслабьтесь и отпустите себя.
Будьте мертвыми.
Ваше тело далеко от вас... Ум тоже далеко от вас.
Вы просто внутреннее пламя в глубочайшей сути вашего существа.
Это единственное, что есть существенного в вас, оно не ведает ни смерти, ни изменений.
Это великий миг, в который все вы становитесь буддами. Не упускайте из памяти в течение всех суток, что в вас сидит будца.
Вы просто храм.
Внутри храме есть огонь света.
Ни на секунду не забывайте об этом... и тогда каждое ваше действие станет благодатным, и каждое ваше слово понесет безмолвие.
Само ваше бытие будет излучать радость.
Нивелано...
***
Возвращайтесь.
Посидите минуту,
не забывая о том, что вы будда.
- Все правильно, Маниша?
- Конечно, Ошо.
- Не попраздновать ли нам?
- С удовольствием!
Глава 15
Дом, в котором никто не живет
Милый Ошо>
Когла главный монах Рьосуи в первый раз пришел к Майоку, тот схватил мотыгу и принялся полоть. Рьосуи полошел к тому месту, в котором полол Майоку, но тот намеренно не обрашал на него никакого внимания, вернулся в комнату и хлопнул за собой лверью.
На слелуюший лень повторилась та же ситуация, но на этот раз Рьосуи постучал в лверь.
«Кто там?» - спросил Майоку.
Рьосуи громко проговорил свое имя, полученное им после просветления, илобавил:
«Перестань волить меня за нос. Если бы я не приехал к тебе, меня всю жизнь обманывала бы книга влвеналиати частях».
Майоку открыл лверь и полтверлил просветление Рьосуи.
Рьосуи вернулся гула, гле он учился, там он отказался прололжать обучение и сказал собравшимся ученикам:
«Я знаю все, что вам известно, но вы не знаете всего, что известно мне».
Олнажлы Секито гулял по горам с учеником Секишитсю. Заметив, что лорогу им перегоролили упавшие ветки,
Секито попросил ученика разрезать ветки и отташить их прочь.
«Я не захватил с собой нож», - ответил Секишитсю.
Секито лостал свой нож и протянул его ученику лезвием вперел. Секишитсю попросил:
«Пожалуйста, лайте мне лругой коней ножа».
«А что ты булешь лелать ручкой?» - спросил Секито. И тогла Секишитсю все осознал.
Некий монах спросил Рьюга:
«Что же такого приобрели лревние, что у них прекратился всякий тру л?»
Рьюг ответил:
«Это было полобно грабителю, ворвавшемуся в необитаем ый лом ».
Маниша, прежде чем я войду в мир дзен, мне надо кое-что сказать о Шанкарачарьи из Пури.
Его заявление о том, что неприкасаемые - это народ Бога, имеет своим следствием необходимость допускать народ Бога в каждый храм, который считается храмом Бога.
Во-вторых, объявляя, что неприкасаемые - это народ Бога, Шанкарачарья сам стал неприкасаемым. Ведь он тоже часть народа Бога. Он сделал весь народ Индии хариджанами. Нужно или всех людей пускать в храмы или никого.
Политики ради собственных выгод используют бедных хариджан. К счастью, Свами Агнивешу, пытавшемуся направить на Нат Двару манифестацию, удалось собрать не более ста пятидесяти человек. Эти люди исчезли прежде, чем они успели подойти к Нат Дваре! Даже сын доктора амбедкара, являвшийся великим вождем хариджан, не появился в этой манифестации. А ведь он обещал прийти. Это сокрушительное поражение Агнивеша. Если у него есть хотя бы капля интеллекта, он поймет, что остутствие на манифестации хариджан указывает на их сильный страх. Политики не в силах устранить тысячи лет обусловливания.