Однако, думал он с ледяным спокойствием, это вовсе не означает, что он должен изображать из себя безропотную марионетку.
Он несколько раз взмахнул руками, с силой ударив локтями под ребра ближайших к нему людей. Испуганные его холодным гневом, они подались в стороны, освободив немного места, которого как раз хватило Макнамаре для того, чтобы рискнуть оглянуться назад, туда, где возвышалась сцена, с которой выступали вожди акции протеста. Она оказалась пуста. Бледные глаза канадца прищурились, выдавая напряженную работу мозга. Радикалы Движения Лазаря, которые накрутили десяток с лишним тысяч демонстрантов до состояния безудержного гнева, исчезли.
Куда же они делись?
Даже отсюда, из самой гущи толпы, рост сухощавого обветренного канадца позволял видеть, что творится за ее пределами. По подъездной дороге медленно отъезжали задним ходом две машины из каравана Секретной службы. Помятые капоты и крыши, сорванные бамперы и разбитые ветровые стекла говорили о том, насколько яростным был человеческий шторм, через который они прошли. Неподалеку сбились в кучку не на шутку встревоженные полицейские штата Нью-Мексико и люди из службы шерифа округа Санта-Фе. Они тоже медленно отступали, несомненно, опасаясь спровоцировать всеобщий всплеск насилия. Зато несколько местных телевизионных команд, привлекаемых перспективой заснять драматический сюжет, который можно будет выгодно толкнуть национальным и международным сетям, держались куда ближе к размахивавшим кулаками и орущим демонстрантам.
Макнамара снова повернулся. Его пристальный взгляд обшаривал яростную толпу в поисках активистов Движения. Но их нигде не было видно. «Все любопытнее и любопытнее, – холодно думал он. – Крысы удрали с тонущего корабля? Или же хищники перебежали в другое место, чтобы устроить новое убийство?»
Толпа все сильнее нажимала на забор. Кое-где барьер уже прогнулся внутрь и опасно шатался, готовый уступить столь яростной атаке. Одетые в серую форму охранники уже отодвигались от забора, поближе к главному зданию института, которое представляло собой пусть не очень надежное в этой ситуации, но все же хоть какое-то убежище. Канадец кивнул своим мыслям. В этом не было ничего удивительного. Только дурак мог рассчитывать на то, что кучка подрабатывавших в охране института полицейских решится встать на пути разъяренной десятитысячной толпы. Такой поступок представлял бы собой очень глупую и чрезвычайно мучительную форму самоубийства.
Вдруг он напрягся, увидев нескольких мужчин, проталкивавшихся с мрачной решительностью через плотную массу искаженных ненавистью лиц, поднятых кулаков, красных и зеленых флажков и плакатов. Все они были молодыми и крепкими, именно их прибытие он видел накануне, каждый нес на плече длинный мешок.
Огражденные толпой от взоров полицейских, молодые люди добрались до забора. Там они вытащили свою ношу из мешков, и на свет появились мощные болтовые кусачки с длинными ручками. Молодые люди принялись быстро и сноровисто резать металлические прутья. Скоро целые секции ограды института были сорваны с места и с грохотом упали на землю. Сотни, а потом и тысячи демонстраторов влились в образовавшиеся проемы и устремились по открытому месту к огромному, песочного цвета зданию научного центра.
– ЛАЗАРЬ ЖИВ! ЛАЗАРЬ ЖИВ! ЛАЗАРЬ ЖИВ! – продолжали вопить люди. – НЕТ НАНОТЕХНОЛОГИИ! НЕТ МАШИНАМ-УБИЙЦАМ!
Лишенный возможности сделать хоть что-нибудь, бледный голубоглазый мужчина по имени Малахия Макнамара бежал вместе со всеми остальными и завывал точно так же, как и окружавшие его люди.
Смит двигался в северном направлении, прижимаясь к стене коридора второго этажа Теллеровского института, держа в руках автомат «МП-5», готовый выстрелить в любую секунду. Фрэнк Диас крался по другой стороне.
Они поравнялись с тяжелой металлической дверью – одной из нескольких выходивших в широкий центральный коридор. Над пультом проверки электронных пропусков горела красная лампа. Табличка на двери извещала о том, что лабораторию арендует «ВОСС. НАУКА О ЖИЗНИ. ОТДЕЛ ГЕНОМА ЧЕЛОВЕКА». Диас указал на дверь стволом дробовика.
– Будем заходить?
Смит быстро мотнул головой. В институте базировалось чуть не полтора десятка различных исследовательских групп, все они вели работы в области высочайших из высоких технологий, съедали массу денег и обладали невыразимой потенциальной ценностью. У Смита и Диаса не было никакой реальной возможности прочесать все лаборатории и кабинеты на этаже.
Поэтому Смит решил положиться на интуицию. В ходе запланированной поездки в Санта-Фе президент должен был обратить особое внимание на исследования в области нанотехнологии, проводимые «Харкорт-био», «Номура фарматех» и независимой группой, выступавшей от имени института. Выдавая себя за сотрудников Секретной службы, злоумышленники гарантированно получали доступ именно в эти помещения. Пока что, думал Смит, они находятся в относительной безопасности, поскольку, что бы злоумышленники ни затевали, их должны были интересовать прежде всего именно лаборатории, находящиеся в северном крыле здания.
Бесшумно ступая по центральному коридору, они с Диасом добрались до конца, где в обе стороны расходились два коротеньких коридорчика. Прямо перед ними уходила вниз вторая лестница, ведущая на первый этаж. Возле верхней площадки лестницы находилась сделанная из начищенной нержавеющей стали дверь, ведущая в лабораторию, которую арендовала группа из «Номура фарматех». Повернув направо, можно было попасть в помещение, занятое институтской нанотехнологической группой. Слева располагалась лаборатория «Харкорт-био», возглавлявшаяся Филом Бринкером и Рави Парихом.
Смит задумался. Куда теперь направиться?
Внезапно красный свет над электронным замком двери лаборатории Номуры сменился зеленым.
– Внимание! – прошипел Джон. Он и Диас одновременно опустились на одно колено и замерли в ожидании.
Тяжеленная дверь плавно открылась. В коридор вышли трое мужчин. Двое из них, один светловолосый, другой лысый, одетые в синие комбинезоны техников, чуть ли не сгибались под тяжестью какого-то оборудования. Третий, высокий человек с преждевременной сединой, был одет в темно-серую куртку и слаксы цвета хаки. Он нес лишь маленький автомат «узи».
Смит почувствовал, как его пульс участился. Они с Диасом могли срезать этих людей несколькими выстрелами. Без сомнения, это был бы самый безопасный и самый простой способ действия. Но мертвые не смогут рассказать ему, что именно происходит в Теллеровском институте. Он бесшумно вздохнул. Хотя это означало сильно увеличить риск, но делать было нечего: пленники, которых можно было бы допросить, требовались ему куда больше, чем три молчаливых трупа.
– Бросьте оружие! – рявкнул он. – И поднимите руки!
Застигнутые врасплох бандиты застыли на месте.
– Делайте, что вам говорят, – спокойно проговорил Фрэнк Диас, тоже направив на троицу толстенное дуло своего помпового дробовика. – А то я размажу вас всех по этой красивой чистой двери.
Не успевшие прийти в себя после внезапного изменения ситуации, двое «техников» осторожно поставили ящики с оборудованием и подняли руки. Высокий, вооруженный «узи», тоже повиновался. Его оружие с грохотом упало на кафельный пол.
– Теперь подойдите сюда, – скомандовал Смит. – Медленно. По одному. Ты первый! – добавил он, ткнув дулом автомата в того, кто, как он подозревал, был главным, – высокого седоватого мужчину. Злоумышленник заколебался.
Намереваясь поторопить его, Джон шагнул в поперечный коридор. И сразу же уловил слева от себя какое-то незначительное движение. Он резко обернулся, его палец уже начал нажимать на спусковой крючок. Но стрелять было не в кого. Он увидел лишь небольшой оливково-серый металлический мячик, летевший по дуге в его сторону. Мячик ударился о ближайшую стену и выкатился в поперечный коридор. Смиту показалось, что время остановилось, он не мог поверить тому, что видел. Но все же рефлексы, вбитые в него годами обучения и прошедшие многократную боевую проверку, сработали вовремя.