Теперь он бежал вперед ровной трусцой. Его сощуренные глаза походили на две узкие щелки. Где-то впереди находились люди, которых он должен был убить или захватить.
Он двигался мимо все новых и новых трупов. Дым с каждой секундой делался гуще. От кислой вони резало глаза и першило в горле. Он чувствовал жар от ничем не сдерживаемого огня, бушевавшего в кабинетах по обе стороны коридора. Кое-где уже начали тлеть деревянные двери. Смит побежал быстрее.
Наконец он оказался возле входной двери, которая так и была брошена полуоткрытой. Перед нею он быстро опустился на колени и внимательно проверил, не оставили ли убийцы растяжки или еще какой-нибудь ловушки. Ничего не обнаружив, он выскочил за дверь и оказался снаружи.
Открывшееся перед ним зрелище было, пожалуй, больше всего похоже на изображение ада, дьяволов и проклятых грешников с одной из гротескных картин, столь любимых средневековыми христианами. Тысячи насмерть перепуганных активистов Движения Лазаря опрометью мчались прочь от института, не разбирая дороги, проламывались через рощицы кактусов, полыни и цветущих кустов. А некоторые, на самом деле настигнутые смертью, застывали на месте, качались, не в силах сделать следующий шаг, а потом с громкими, отчаянными воплями падали на колени и один за другим начинали как бы проваливаться внутрь собственных тел. Смит остолбенел; от того, что открылось глазам, его охватил такой ужас, какого он даже представить себе не мог. Сотни людей буквально разлагались на месте, превращаясь в красноватый жидкий студень. А сотни уже превратились в отвратительные кучи перепачканной одежды, из которых торчали ослепительно белые кости.
Несколько мгновений ему пришлось бороться с нахлынувшим на него стремлением поскорее повернуться и убежать куда глаза глядят. То, что он увидел, было настолько отвратительно, настолько жестоко, что смогло пробудить в нем все страхи, которые он считал давно истребленными, почти смогло переломить всю его дисциплину, силу воли, укоренившиеся навыки и привычки. Никто не должен умирать таким образом, в отчаянии говорил себе он. Ни один человек не должен смотреть на самого себя, разлагающегося заживо.
Сделав нешуточное усилие, Смит оторвал взгляд от гниющей плоти и жалких останков, валявшихся вокруг Теллеровского института. Держа пистолет в руке, он всмотрелся в охваченную паникой толпу, бегущую к забору в поисках спасения, рассчитывая найти тех, кто не выказывал бы никакого опасения, тех, чьи движения были бы спокойны и уверенны. И почти сразу же разглядел группу из шести мужчин, размеренным шагом шедших к забору. Его отделяло от них более ста метров. На четверых были синие рабочие комбинезоны; они тащили тяжелые ящики с оборудованием. Смит кивнул своим мыслям. Это, несомненно, были технари, которые закладывали бомбы в институте. Еще двое, шагавшие на несколько ярдов позади других, были одеты в одинаковые темно-серые костюмы и держали в руках короткоствольные автоматы «узи». Один из них, с коротко подстриженными черными волосами, был ростом с Джона. А вот второй – вернее, первый, потому что Смит именно на него обратил внимание, – могучего сложения мужчина с темно-рыжими волосами, державшийся как человек, привыкший командовать, был на голову выше своего напарника.
Смит снова пустился бегом. Он петлял по совершенно открытому месту, следя за тем, чтобы не наступать на жалкие останки умерших, но все же быстро настигал отступавших террористов. До них оставалось еще метров пятьдесят, когда главарь повернул голову, чтобы бросить последний довольный взгляд на разгромленный взрывами, пылающий Теллеровский институт, и увидел, что за ними погоня.
– Внимание! Сзади! – громко крикнул гигант, предупреждая своих людей, и одновременно повернулся навстречу Смиту, держа автомат в обеих руках. Он не стал тратить время на прицеливание и сразу же открыл огонь. Короткие очереди взрыли землю неподалеку от бегущего американца.
Джон упал направо, перекатился через плечо и сразу же вскочил на колено, держа «беретту» нацеленной в направлении диверсантов. Тоже не целясь, он выстрелил дважды. Ни одна пуля не достигла цели, но, по крайней мере, он вынудил великана укрыться за куст полыни.
Прогремел второй «узи»; пули выбили несколько комьев сухой земли совсем рядом за спиной у Смита. Он резко повернулся. Черноволосый бандит пытался обойти его с фланга, стреляя на бегу.
Джон нарисовал в воздухе широкую дугу дулом пистолета, целясь на волос впереди бегущего противника, спокойно выдохнул и сделал три выстрела. Первая пуля прошла мимо. Вторая и третья попали террористу в ногу и в правое плечо.
Закричав от боли, черноволосый споткнулся и растянулся на земле. Двое из одетых в комбинезоны бросили свою ношу и кинулись на помощь раненому. Рыжеволосый здоровяк сразу же выскочил из своего эфемерного укрытия и снова открыл огонь.
Смит почувствовал, как пуля «узи» пробила его кожаную летчицкую куртку. Раскаленный воздух как ножом полоснул по ребрам.
Он опять перекатился, отчаянно пытаясь уйти из-под прицела рыжего громилы. Новая очередь взбила песок и срезала несколько сухих стеблей совсем рядом с ним. Ожидая, что пуля вот-вот угодит в него, Смит опять несколько раз выстрелил из «беретты», продолжая катиться дальше и рассчитывая лишь на то, что его стрельба заставит рыжего убийцу пригнуться к земле.
На счастье, Смиту подвернулся небольшой валун, наполовину зарытый в землю около небольшого островка высокого пырея. Он сразу же нырнул в укрытие. Автоматные пули звонко рикошетировали от камня.
Вдруг к звуку выстрелов прибавился шум мощного мотора. Джон осторожно поднял голову, чтобы взглянуть, что происходит, и увидел гигантский темно-зеленый «Форд-Экскёршн», направлявшийся прямо к одному из проломов в заборе. Впрочем, джип тут же свернул налево, прямо туда, где шла перестрелка. Сотни и без того охваченных неудержимой паникой демонстрантов разбегались буквально из-под колес тяжелой машины, которая, подпрыгивая на ухабах, неслась по неровной земле.
Взвизгнув тормозами, машина развернулась на ходу и замерла как вкопанная рядом с кучкой террористов. Облако пыли, вылетевшей из-под ее колес, повисло низко над землей и лишь чуть заметно отплывало в сторону, поскольку ветер почти утих. Под защитой громады внедорожника четверо взрывников быстро побросали свои ящики с оборудованием в багажный отсек кузова, запихнули раненого бандита на одно из задних сидений и сами поспешно забрались в машину. Продолжая выпускать короткие прицельные очереди в направлении Смита, рыжий гигант медленно пятился к своему средству отступления. Теперь он улыбался; было видно, что его глаза сверкали от удовольствия.
Подонок! Убийца! Холодная ярость Джона внезапно сменилась огненным гневом. Смита как будто покинул всякий инстинкт самосохранения. Ни о чем не думая, он поднялся во весь рост, держа «беретту» так, словно стрелял в тире на соревнованиях.
Удивленный его смелостью, высокий перестал стрелять короткими очередями и перевел «узи» на полностью автоматическую стрельбу. Теперь автомат бился у него в руках, его дуло ползло все выше и выше, поднимаясь с каждым выпущенным патроном.
Смит почувствовал, как пули разорвали воздух совсем рядом с его головой, но не пожелал обратить на это внимание, полностью сосредоточившись на цели. Пятьдесят метров были почти предельной дистанцией эффективного огня пистолета, поэтому сосредоточиться было жизненно необходимо. Мушка «беретты» легла на широченную грудную клетку великана и осталась там.
Он нажимал на спусковой крючок, стреляя как можно быстрее, но так, чтобы не сбить прицел. Первая пуля пробила дыру передней пассажирской двери в нескольких дюймах от рыжего гиганта. Вторая разбила окно рядом с его локтем.
Джон нахмурился. «Беретта» забирала влево. Он перевел точку прицела и снова выстрелил. На этот раз 9-миллиметровая пуля выбила «узи» из рук предводителя террористов. Автомат отлетел в кусты, бандит никак не мог до него дотянуться. Пуля срикошетировала от капота джипа, выбив целый сноп искр.