«И если вы это не сделаете, королем станет сэр Крейм?»
«Верно. Перед смертью мне нужно кого-то назначить — хотя бы старого доброго Роэна».
«Несмотря на несомненные достоинства Роэна, ска предпочли бы, чтобы вы назначили герцога Анхалькса. В таком случае жителям Ксунжа будут гарантированы привилегии, о которых я упоминал».
«Я учту ваши рекомендации».
«Когда же состоится церемония коронации?»
«Скоро. Я отправил гонца к королю Одри, спрашивая его совета. Ответ должен придти уже на этой неделе. До тех пор мне больше нечего сказать».
«Но вы не исключаете возможность назначения герцога Анхалькса вашим наследником?»
«Я еще не принял окончательное решение. Если король Одри немедленно мобилизует многочисленную армию и двинется с ней на запад, естественно, я не открою перед вами городские ворота».
«Но в любом случае вы намерены помазать на царство своего преемника?»
Наступило молчание. Наконец Гаке ответил: «Да».
«И когда это произойдет?»
Король Гаке закрыл глаза: «Через неделю».
«Но вы ничего не желаете сообщить предварительно о вашем выборе?»
Гаке продолжал, не открывая глаза: «Многое зависит от того, какие вести пришлет Одри. По правде говоря, я не ожидаю, что он поможет — меня ждет горький конец».
Лухалькс поджал губы; ска удалились, переговариваясь вполголоса на своем диалекте.
К причалу в гавани Ксунжа пришвартовался тройский военный корабль. Эйлас спустился на берег в сопровождении Татцель, капитана и двух других моряков.
Ворота с открытой опускной решеткой вели в глухой арочный проход длиной тридцать шагов, выходивший на узкую улицу с булыжной мостовой, зигзагами поднимавшуюся к рыночной площади. Впереди высился фасад Джехонделя, сложенный из тяжеловесных каменных блоков, лишенных всякого изящества и украшений. Приезжие пересекли площадь и зашли во дворец: привратник молча открыл перед ними дверь парадного входа.
В гулком вестибюле с голыми каменными стенами к ним приблизился лакей: «Господа, вы по какому делу?»
«Я приехал из Южной Ульфляндии и прошу аудиенции у короля Такса».
«Сударь, король Гаке болен и редко принимает посетителей, особенно если у них нет неотложных дел чрезвычайной важности».
«У меня есть неотложное дело чрезвычайной важности».
Лакей удалился и вскоре вернулся в сопровождении старшего канцлера. Тот спросил: «Вы, случайно, не гонец из Аваллона?»
«Нет». Эйлас отвел чиновника в сторону: «Я здесь по неотложному делу. Вы должны немедленно провести меня к королю Таксу».
«Но мне не разрешено никого к нему пускать. Как вас зовут, и по какому делу вы приехали?»
«Упомяните о моем присутствии только самому королю Таксу — так, чтобы вас больше никто не слышал. Скажите ему, что я — лицо, приближенное к сэру Тристано; вы его, наверное, помните».
«Помню, как же! Но как мне следует представить вас королю?»
«Его величество пожелает, чтобы я назвал ему свое имя только после того, как мы останемся наедине».
«Будьте добры, следуйте за мной».
Старший канцлер провел Эйласа и его спутников в главную галерею и указал на скамью у стены: «Пожалуйста, садитесь. Когда король сможет вас принять, камергер Роэн сообщит вам об этом».
«Не забудьте! Ни слова никому, кроме самого короля!»
Прошло полчаса. Появился камергер Роэн — приземистый пожилой человек, седой и плешивый, ходивший вперевалку на коротких ногах; на лице его словно застыло выражение вечной подозрительности. Поглядывая на новоприбывших с инстинктивным недоверием, камергер обратился к Эйласу, поднявшемуся навстречу: «Король благожелательно отнесся к вашему сообщению. В настоящее время он совещается со ска, но согласился поговорить с вами сразу после того, как освободится».
Совещание в спальне короля Такса было непродолжительным. Явившийся заранее сэр Крейм стоял у камина, угрюмо глядя в огонь. Как только вошли герцоги Лухалькс и Анхалькс, король Такс указал им на светловолосого молодого человека благородной наружности в экстравагантном наряде, модном при дворе в Аваллоне: «Вот гонец из Даота. Будьте добры, сударь, прочтите снова сообщение короля Одри».
Посланец живо развернул свиток пергамента и прочел: «Вниманию Такса, короля Северной Ульфляндии: августейший кузен, примите мои наилучшие пожелания! В том, что касается разбойников-ска, советую устроить им хорошую взбучку и упорно защищать ваш славный город еще некоторое время, пока я решаю пару досадных проблем местного значения. А затем мы совместно уничтожим эту подлую чуму в человеческом облике, раз и навсегда! Не огорчайтесь и знайте — я искренне надеюсь, что ваше здоровье поправится! Собственноручно нижеподписавшийся Одри, король Даота».