– Меланкте никак не может разобраться в том, что она собой представляет, – заметил Мурген. – Десмёи нарочно сотворила соблазнительную пустышку, чтобы отомстить мужскому полу и посмеяться над нами.
Шимрод смотрел исподлобья в огонь:
– Я больше не хочу о ней думать – пусть делает что хочет.
– Разумное решение. А теперь займемся проказником Тамурелло…
Мурген подробно изложил свои планы, после чего Шимрод, кувыркаясь, снова совершил стремительный дугообразный полет – на этот раз на юго-восток, к Трильде, своей усадьбе на краю Тантревальского леса.
5
Древняя Старая дорога пересекала весь Лионесс от Прощального мыса на западе до Балмер-Скима на востоке. Примерно на полпути, на окраине селения Тон-Твиллет, от нее на север ответвлялась другая дорога – не более чем проселочная колея. Поднимаясь на холмы и спускаясь в долины, колея эта тянулась вдоль живых изгородей боярышника и старых каменных оград, мимо сонных ферм и, по низкому каменному мосту, через реку Сипп. Углубившись в Тантревальский лес, колея петляла еще примерно милю по солнечным полянам и тенистым рощам, после чего становилась прямой на обширном лугу Лальи, неподалеку от Трильды, усадьбы Шимрода, и кончалась у пристани на берегу пруда Лальи, где дровосеки изредка перегружали дрова с лодок на телеги.
Трильду, двухэтажный бревенчатый дом на каменном основании, с большим цветником перед входом, украшали шесть мансардных окон под крышей с высокими коньками, по два окна на каждую спальню верхнего этажа. На первом этаже размещались вестибюль, две гостиные, обеденный салон, еще четыре небольшие спальни, библиотека и кабинет-лаборатория, а также кухня с кладовой и погребом, не считая нескольких подсобных помещений. Застекленные ромбами окна четырех выступов-фонарей выходили на цветник перед усадьбой; заколдованные оконные стекла Трильды всегда оставались блестящими и прозрачными, без малейших следов грязи, пыли, паутины или мушиных точек.
Трильду проектировал Хиларио – малоизвестный чародей с причудливыми представлениями и вкусами. Усадьбу построила за одну ночь бригада гоблинов, требовавших оплаты сырами. В свое время Трильда перешла в собственность Мургена, а тот уступил ее Шимроду. Теперь в отсутствие Шимрода за цветниками и садом, а также за помещениями в усадьбе присматривала пожилая крестьянская пара; в лабораторию, однако, они не заходили и боялись даже приоткрыть ее дверь, считая, что за ней притаились демоны. Шимрод всячески культивировал в них это убеждение. На самом деле за дверью, оскалив клыки и угрожающе воздев черные лапы, стояли всего лишь безвредные фантомы.
Вернувшись в Трильду, Шимрод не нашел к чему придраться. Прислуга наводила такую чистоту, что невозможно было обнаружить даже дохлую муху на подоконнике. Навощенная, тщательно протертая мебель блестела; в комодах и стенных шкафах лежали аккуратно сложенные, накрахмаленные чистые простыни, наволочки, пижамы и халаты, слегка надушенные лавандой.
Шимрод мог пожаловаться только на чрезмерную аккуратность. Он распахнул двери и створки окон, чтобы свежий луговой воздух изгнал затхлость, неизбежную в пустовавших днем и ночью помещениях, а затем прошелся по комнатам, передвигая мебель и перекладывая предметы, тем самым нарушая безукоризненный порядок.
В кухне Шимрод разжег печку и заварил чай из придающей крепость шандры, душистой болотной мяты и острой лимонной вербены, после чего вышел с кружкой чая в дневную гостиную.
В усадьбе царило безмолвие. С луга доносился переливчатый щебет жаворонка. Когда песня жаворонка кончалась, тишина становилась еще глубже.
Шимрод прихлебывал чай. Когда-то, вспоминал он, одиночество было своего рода приключением, вызывавшим приятные ощущения. С тех пор события изменили его; он обнаружил в себе способность к любви, а в последнее время привык к веселой компании Друна и Глинет – и даже к обществу молодого короля Эйласа.
Меланкте? Шимрод неопределенно хмыкнул. В применении к Меланкте слово «любовь» звучало в высшей степени сомнительно. Красота вызывает восхищение и эротическое влечение; таковы ее естественные функции. Но сама по себе красота не порождает любовь – уверял себя Шимрод. Меланкте – лишь оболочка, пустая внутри. Меланкте – теплый, дышащий символ огромной власти, не более того. Она считает его образ мыслей чрезмерно интеллектуальным? Шимрод презрительно крякнул. По ее мнению, он не должен думать?
Шимрод продолжал пить чай. Настала пора порвать с этой одержимостью и вплотную заняться выполнением программы Мургена. Предстоявшая работа могла оказаться сложной и опасной – возможно, он еще будет с сожалением вспоминать о безмятежной, праздной тишине.