Король Казмир, предложивший королеве Соллас руку у основания трапа, бросил на Мэдук холодный предостерегающий взгляд, после чего повернулся, чтобы приветствовать короля Эйласа.
Полдюжины лионесских вельмож сошли по трапу с супругами в порядке, строго соответствовавшем их знатности и старшинству; прибытие каждого гостя громко провозглашал старший герольд Миральдры.
Последними с корабля спустились пара фрейлин королевы и, наконец, христианский жрец, отец Умфред — дородный субъект в рясе пурпурного оттенка.
Короли обменялись традиционными приветствиями, после чего Казмира и Соллас проводили в их апартаменты, чтобы они могли отдохнуть и освежиться после тягот многочасового плавания.
Вечером того же дня Эйлас принимал гостей за неофициальным ужином — парадный многолюдный банкет был назначен на следующий день. И Эйлас, и Казмир мало ели и еще меньше выпили; оба встали из-за стола трезвые и сосредоточенные. Они удалились в частную гостиную, присели в кресла у камина и, пробуя густое золотистое вино из Олоросы, обсуждали интересовавшие их проблемы. При этом, однако, ни тот, ни другой не упомянул о корабле, который строили по заказу Казмира в Кадузе.
Когда Казмир завел разговор об укреплениях Кауль-Бокаха, перекрывавших проход по ущелью между Лионессом и Южной Ульфляндией, голос его звучал слегка насмешливо: «Даже без укреплений двадцать решительно настроенных людей могут защищать этот проход от целой армии. Но теперь мне сообщают, что в Кауль-Бокахе одна стена возвышается над другой, что каждый подход к крепости прегражден капканами, заграждениями и подъемными мостами с навесными башнями — неприступная твердыня стала в десять раз неприступнее. То же самое происходит в Тинцин-Фюрале: вершину Так-Тора увенчала вторая крепость, не менее труднодоступная. Не совсем понимаю, чем вызваны такие лихорадочные приготовления — ведь мы подписали договоры, делающие все эти усилия излишними».
«Полученные вами сведения соответствуют действительности, — ответил Эйлас. — Строятся новые укрепления и, несомненно, они предохраняют нас от вторжения из Лионесса. На мой взгляд, однако, причины таких предосторожностей очевидны. Вы не бессмертны; представьте себе, что Лионессом будет править жестокий и воинственный монарх, склонный рассматривать договоры только как предлог к их нарушению! Предположим также, что этот монарх, по неизвестным причинам, решит вторгнуться в Ульфляндию — что тогда? Мы будем к этому готовы — и, если он разумный человек, ему придется отказаться от подобных планов».
На губах Казмира появилась ледяная улыбка: «Могу согласиться с теоретической допустимостью ваших рассуждений, но не кажется ли вам, что с практической точки зрения они необоснованны?»
«Надеюсь, что это так, — кивнул Эйлас. — Могу ли я предложить вам еще немного вина? Его делают в моем собственном поместье».
«Благодарю вас — это на самом деле превосходное вино. Пожалуй, в Хайдионе следует пополнить запас тройских вин».
«Такой недосмотр легко устранить — я об этом позабочусь».
Казмир задумчиво приподнял бокал, заставил вино кружиться и стал любоваться золотистой рябью на его поверхности: «Я уже начинаю забывать суровые времена, когда наши народы разделяла кровная вражда».
«В этом мире все меняется», — отозвался Эйлас.
«Именно так! Наш договор, подписанный в пылу разгоревшихся страстей, запрещает Лионессу строить военные корабли — на основе устаревших допущений. Теперь, когда между нами установились добрососедские отношения…»
«Вы совершенно правы! — прервал собеседника Эйлас. — Наступившее равновесие сил выгодно нам обоим! И не только нам — оно способствует поддержанию мира на всех Старейших островах. Это равновесие, этот мир имеют для нас жизненно важное значение и составляют основу нашей внешней политики».
«Даже так? — Казмир нахмурился. — И каким же образом вы намерены осуществлять политику, основанную на таком расплывчатом принципе?»
«Принцип достаточно прост. Мы не можем позволить Даоту взять верх над Лионессом, а Лионессу — преобладать над Даотом, так как в противном случае наша безопасность окажется под угрозой. Если, например, король Одри нападет на Лионесс и каким-то чудом добьется преимущества, мы будем вынуждены выступить на стороне Лионесса и восстановить равновесие».