— Вам телеграмма.
— Спасибо! — Саяра взяла бланк, порвала узкую бумажную ленточку и прочла: «Отца избрали академиком мама». Девушка захлопала в ладоши и выбежала за дверь.
Абдулла и Пулат стояли напротив общежития, опираясь на парапет набережной. Она побежала к ним через проезжую часть, не обращая внимания на машины.
Водитель серой «Волги» притормозил, высунулся из окна, погрозил ей вслед кулаком.
— Ребята, простите! — взмолилась девушка. — Я больше никогда не буду опаздывать.
— Прощаем, — сказал Пулат. — Ладно хоть под машину не попала. В другой раз уж лучше не спеши. Абдулла, ты только посмотри, в каком она красивом платье. Хорошо бы к такому платью еще и денег полные карманы…
— Ты угадал, Пулат, — девушка улыбнулась ему. — Вчера пришел перевод от матери на семьдесят рублей.
— Семьдесят рублей? — переспросил Пулат.
— Да. Их надо получить. Пойдем?
— Еще спрашиваешь… Не пойдем, а полетим!
Они направились к почте. Саяра взяла парней под руки.
— Сегодня я вас угощу.
— В чем причина такого великодушия? — спросил Абдулла.
— Сейчас узнаешь. Вот, — Саяра вытащила из кармана плаща телеграмму, — читайте.
— Поздравляю! — произнес Абдулла и протянул ей руку, — Это большое, даже очень большое событие.
— Я рад за тебя, — серьезно сказал Пулат. — Турсунали-ака настоящий ученый. Верно, Аду?
Друзья иногда называли его так.
— Верно, — с чувством произнес Абдулла. — Академик… Это звучит! Академик…
— Аду, — девушка повернулась к Абдулле, — и ты будешь академиком. Вот увидишь.
— Я тоже так думаю, — сказал Пулат. — Могу поспорить: через десять лет Аду станет академиком. Эй, слышишь? Через десять лет…
— Оставьте ваши шуточки, — буркнул Абдулла и покраснел.
Конечно, ему до академика еще ой как далеко… А интересно, что сейчас чувствует Турсунали-ака?! Что он сейчас делает? Может, в институте или дома? Но где бы он ни был, все идут к нему, поздравляют… А он так слегка улыбается и произносит, наверно, нараспев: «Спасибо, спасибо…» И Абдулла живо представил себя на его месте. Вот он сидит в кресле. Кресло большое, мягкое, как в доме у Саяры… И вот идут чередой люди с поздравлениями. На лицах у всех улыбки, но есть и такие, которые поглядывают искоса. Но Абдулла тепло здоровается и с теми и с другими. Что они теперь могут поделать, ведь он академик! Вот подходит на цыпочках Хасанхан. Он прижал ладони к груди, улыбается сладко.
«Абдулладжан, поздравляю, поздравляю от чистого сердца, — произносит учитель, и голос у него такой заискивающий. — Я горжусь тем, что когда-то, хоть и немного, имел счастье быть вашим преподавателем: Как поживает Иргаш-ака… э-э, Гафурджан-ака? Как его здоровье? Как это будет выглядеть, если я навещу его? Найдет ли он время принять меня?»
Абдулла отрицательно качает головой.
«Понимаю, понимаю, — торопливо продолжает Хасанхан. — Сейчас он очень занят. Столько гостей, всех надо уважить, принять… Я беспокоюсь за его здоровье. Если бы вы передали, чтобы он себя не слишком утруждал…»
Да… Вполне мог быть подобный разговор, если бы он стал академиком…
— Он долго смотрел себе под ноги вдумчивым взором ученого, — услышал он голос Пулата.
Саяра рассмеялась.
— Что? — спросил Абдулла.
— Да ты призадумался, а он шутит, — объяснила Саяра.
— А… Я и в самом деле задумался, — сказал Абдулла.
— О чем же это, Аду? — спросила девушка.
— Во-первых, где мы будем ужинать?
— Да там же, в Петергофе, — ответил Пулат.
— Побежали! — Саяра потащила их вперед. — Боюсь, как бы касса не закрылась.
В Петергофе Саяра сразу повела ребят к Большому каскаду. Веселый блеск высоких водяных струй, позолота скульптур, нарядный фасад дворца, зелень листвы и газонов — все сливалось в удивительную картину.
Они приблизились к богатырской фигуре Самсона, раздирающего пасть льва. Из пасти зверя бил могучий двадцатиметровый фонтан — самый высокий в Петродворце.
— Вот красотища-то, а? — сказала Саяра.
— А мне Самсон не очень нравится, — вдруг заявил Пулат. — Другие скульптуры хороши, а Самсон как-то грубовато сделан.
— Это оттого так кажется, — объяснил Абдулла, — что мы подошли к нему слишком близко…
«Правильно, — подумала про себя Саяра, — четыре года назад он бы этого не сказал…»
— Разве не так? — спросил Абдулла.
— Ладно, я сейчас не буду с тобой спорить, — Пулат махнул рукой, — мне надо сначала поесть!