— Не торопись, может, мы здесь в последний раз. В последний раз, понимаешь?
— Ты прав, Аду! — грустно сказала Саяра. — Когда мы это еще увидим, кто знает?
— Не переживай. У нас такая работа, — сразу посерьезнел Пулат, — будем приезжать сюда в командировки.
— Ну, приезжать по работе…
Эти слова Саяры заставили парней задуматься. Да… Осталось всего восемь месяцев. Восемь месяцев юности, восемь месяцев студенческой жизни.
— Интересно, — проговорил Пулат, — что лучше — учиться или работать?
— Я бы так и осталась студенткой, — сказала Саяра.
— Какая бы в таком случае была от тебя польза?
— Стало бы на одного плохого физика меньше. Только и всего. Вот вы с Аду — другое дело.
— Не равняй меня с Абдуллой, — сказал Пулат. — Он, по-моему, создан для работы. А я, говоря откровенно, поучился бы еще годика два. Жаль, что это невозможно.
— Всем нам будет трудно на первых порах. Но ничего, привыкнем… — Абдулла улыбнулся. — Однако, Саяра, я никак не могу представить тебя, к примеру, возле реактора.
— Может, мне поступить в библиотечный институт?
Абдулла рассмеялся, покачал головой:
— Нет. Мы будем работать вместе. Мы так будем работать, что…
— Все станем академиками, — заключил Пулат.
— Вот именно…
В ресторанах Петергофа осетрины в тот день не оказалось. Они погуляли немного по парку, а потом поднялись по лестнице и встали над каскадом у балюстрады, протянувшейся перед фасадом дворца. Вдали серебрился Финский залив, по сторонам в бесконечном разнообразии тонов зеленел парк, вперед к морю уходила узкая полоска Морского канала с двумя небольшими мостиками. А ближе, прямо у их ног взлетали и падали, пенились, кружились, шумели бесчисленные водяные струи…
В город они вернулись опять на «Ракете» и по настоянию Абдуллы направились в «Асторию».
Хорошо они там провели время, славно: ПОД конец этот пышный ресторан показался Пулату обыкновенной студенческой столовой.
— Непонятно, почему это мы сюда раньше не заходили, — говорил он.
К своему общежитию они подошли, когда уже было довольно поздно. Поднялись на пятый этаж. И тут Пулат неожиданно стал прощаться.
— Мы же договаривались чай пить… — удивился Абдулла.
— Хватит мне, — невнятно сказал Пулат и провел рукой по лицу. — Что-то меня ко сну клонит.
И он ушел. Саяра прислонилась к стене.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Абдулла. — Или тоже спать хочешь?
— Нет, все в порядке, — сказала Саяра. Голос ее звучал приглушенно.
— Ты очень рада?
— Чему? — не поняла девушка.
— Что стала дочерью академика…
— Я рада за отца. Академик Академии наук Узбекской ССР. Ты тоже им станешь, не беспокойся…
— Не надо шутить.
— Я хорошо знаю тебя, — сказала Саяра и взяла его за руку. — Ты этого достигнешь.
— Не смейся.
— Я не смеюсь. Я не смеюсь над тобой.
— Я тебе не верю.
— Зря…
Они зашли в комнату. Девушка повернула выключатель и бросила плащ на диван.
— Я сейчас, — сказала она. — Ты посиди пока, не скучай. А я заварю покрепче.
— Делай по своему вкусу.
— Ладно…
Саяра сняла с подоконника фарфоровый чайник, прихватила со стола жестяную коробку с фамильчаем и вышла. Абдулла постоял немного у окна, открыл форточку. Все равно в комнате не стало прохладней. Когда он снял пиджак и стал прилаживать его на спинку стула, от его рубашки внезапно отскочила пуговица, упала на пол. Абдулла поднял ее и положил на стол. Потом уселся на диване. В это время и вернулась Саяра.
— Скоро будет готово, — сообщила она и стала прибирать со стола. — Откуда взялась эта пуговица? — вдруг удивилась девушка.
— Прости, Саяра, это моя, — сказал Абдулла. — Сейчас только от рубашки оторвалась.
— Что же ты мне сразу не сказал? — обиделась Саяра. — Я тебе пришью.
— Не надо, я сам…
— А почему не я?..
Она открыла шкаф и стала выдвигать ящики один за другим. «Какая милая девушка, — подумал Абдулла. — Красавица. Дочь академика и не кичится, не важничает. Вот пуговицу мне будет пришивать… Но это впечатление обманчиво. Потому что, несмотря на внешнюю простоту, она совсем не простая. Как правильно сказал Сергей, Саяра не нашего поля ягода. Тонкая, художественная натура… Она необыкновенная, и нравиться ей, конечно, должны люди особенные, например музыканты или поэты. А потом в один прекрасный день узнаешь, что это неземное существо вышло замуж, разумеется, за существо высшего порядка. Жаль».