— Лучших столбов нигде не найдешь: высокие, крепкие, прямые.
— Да, для линии высокого напряжения не каждое дерево годится. — И лесничий смерил взглядом качавшиеся на ветру сосны. Не было смысла беречь их, — с каждым годом роща становилась все реже от бурь, которые уничтожали прекрасную деловую древесину. — Что ж, начнем?
Они пересчитали годные для столбов сосны. Взгляд лесничего время от времени пытливо останавливался на Нугисе — не удручен ли тот. Но в конце концов Реммельгас успокоился: старик действовал уверенно и спокойно, делая зарубки на самых стройных и высоких деревьях. Когда они кончили, Нугис предложил вернуться домой через Мяннисалу, и ни Реммельгас, ни Анне не поняли, зачем ему понадобилось в этот жаркий день давать такой крюк.
Впрочем, оба они ничего не имели против прогулки, даже наоборот. Анне последние недели провела в городе, у обоих накопилось столько новостей, что в первый момент они не знали, с чего начать. Важней всего было то, что Анне сдала вступительные экзамены в техникум, для чего ей пришлось порядочно позаниматься, чтобы освежить в памяти забытое.
Облака сегодня были светлыми и пушистыми, они весело и стремительно плыли по светло-синему небу. Лесная зелень уже не была такой свежей, как весной, — деревья давно отцвели, и на их ветвях прятались под листьями ягоды. А на прогалинках переливалась всеми оттенками сочная лесная трава, ожидавшая стрекочущей косилки.
Нугис шагал впереди. За травянистой лужайкой дорога пошла вверх, и вскоре они оказались на всем им хорошо знакомой поляне: тут нынешней весной был открыт сезон лесопосадочных работ, в одно из майских воскресений сюда сошлись толпы молодых и старых людей.
— Я потом и не заходил сюда… — буркнул Нугис, как бы извиняясь.
Все трое склонились над посадками. И здесь, и там, всюду-всюду вылезали из земли молодые побеги, — их маковки еще были запачканы землей. Из-за дождливого лета пышно разрослась трава, Нугис выдергивал ее пучками и оттуда, и отсюда, озабоченно покачивая головой.
— Надо прополоть, не то трава здесь все заглушит..
Потом он выпрямился и, прикрыв рукой глаза, посмотрел вдаль на темнеющие полосы посадок, и его длинные усы приподнялись от улыбки. Молодые посмотрели на него со стороны и тоже улыбнулись — лишь очень бесчувственный человек смог бы остаться равнодушным, глядя, как весело улыбается старый сурруский лесник.
Над поляной пронесся порыв ветра. Взволновав высокую полевицу и чуть пригнув молодые побеги, он пробежал дальше к синевшему впереди лесу. В стороне Туликсааре гудели экскаваторы, а тут, вдалеке от них, казалось, будто машины поют песню, будто песню эту подхватывают птицы и бескрайний лес, гудящий немолчно и мирно…