— И я помню.
— Ну, стал я смотреть… и прямо дух захватило: кто-то переставил вехи.
— Не может быть!
— Я тоже не поверил, никому ни слова не сказал… Но после того как нашел старые дыры от вех и вот этот сломанный кол в кустах, сомневаться стало невозможно.
— И намного ушли в сторону?
— Точно я пока не знаю, увидел вас и побежал сюда… Но, наверно, не очень, — видно, учли и то, что если слишком сильно изменить направление, так это сразу бросится в глаза.
Проверка подтвердила это предположение. В самом деле, направление канавы лишь слегка уклонилось вправо, однако этого было достаточно, чтоб загубить всю работу. Объявили перерыв. Люди сначала подумали, что так полагалось по расписанию, но когда лесничий и техник с несколькими помощниками принялись проверять края канав и переставлять вехи, народ заволновался и собрался около них. Им сказали о том, что случилось, и тут со всех сторон посыпались ругательства и проклятия. Начали разыскивать старые дыры от вех, но большинство из них было засыпано таинственным «землемером» или затоптано самими землекопами.
— Что же это за скотина? — негодовал Тамм, — Разве человек на такое пойдет?
«Уж не Тюур ли это дал мне знать о себе?» — подумал Реммельгас.
Пока на том берегу восстановили вехи, на этом берегу бригада Нугиса успела догнать бригаду Тамма. А как только последняя снова принялась у самой реки за работу, издалека вдруг послышались звуки труб и барабанов, игравших веселый марш. На берегу появился босоногий паренек, который задыхаясь сообщил, что прибыл народ из города и что людей пришло видимо-невидимо.
Да, Койтъярв в самом деле сдержал слово и прислал из города подкрепление, не уступавшее по численности местной армии. Людей собралось столько, что могло бы не хватить инструментов, если бы тут же не организовали посменную работу. Теперь каждый мог время от времени отдохнуть и собраться с силами. К обеду с расчисткой речной трассы уже покончили, и все силы оттуда перебросили на рытье канав, где работа закипела еще живей.
Не обошлось и без неприятностей. Так, несколько рабочих лесопункта разбили бивуак на самом видном месте, на берегу реки, выпили, закусили и принялись резаться в карты.
Питкасте, который попытался их усовестить, они подняли на смех и предложили ему выпить.
— Что делать? — спросил объездчик у Реммельгаса. — То, что они сами пьют, ладно, но другим смотреть противно. К тому же дурной пример заразителен.
Едва веселая компания увидела вдали приближающегося Реммельгаса, как веселая болтовня смолкла и сдача карт прекратилась.
— Бог в помощь! — сказал Реммельгас.
— От помощи не откажемся, — буркнул один из картежников. Это был тот самый верзила, с которым Реммельгас уже препирался однажды на лесосеке. Его гладко выбритые щеки раскраснелись от выпитого. Прищурясь, он исподлобья поглядел на Реммельгаса.
— У нас к вам небольшая просьба — перенесите свой лагерь куда-нибудь подальше.
Верзила грузно поднялся и встал. Он оказался на голову выше Реммельгаса.
— А вы что, разве купили эту речку заодно с лесом? — спросил он, и его поддержали одобрительным смехом.
— Нет. Но вы мешаете людям работать. Ну-ка, забирайте бутылки и проваливайте!
— Ишь какой горячий! — Верзила расставил ноги. — Ишь какой добродетельный, по виду и не скажешь, что лося убил! — И, захохотав, он схватил с земли бутылку, поднял ее и воскликнул: — Выпьем за охотника на лосей!
Реммельгас с размаху стукнул по дну бутылки, и та, описав дугу, отлетела в сторону. Верзила оторопел. Несмотря на рост, храбростью он не отличался. Он бы продолжал куражиться перед собутыльниками и дальше, но лицо лесничего не сулило ничего доброго. Да и его друзья, по-видимому, не особенно высоко оценили его удаль, — самый молодой из них поднялся и довольно сердито сказал:
— Не молол бы ты чепуху, Рууди!
А третий из компании, знакомый уже Реммельгасу жидкобородый лесоруб, торопливо поднял с земли вторую бутылку и, спрятав ее в карман, примирительно сказал:
— Да и верно, другого места не найдем, что ли?
Рууди решил незаметно отступить, но стоявший перед ним лесничий взглянул на него в упор и потребовал:
— Погодите уходить! Сперва объясните, что это за разговоры об убийстве лося.
— Это не я… Мне говорили…
— Что говорили?
— Будто лесничий и Нугис убили лося, а когда встретили людей, так соврали, что они ни при чем, что, дескать, браконьеры виноваты. Я-то не знаю, да так говорят…