– Да, профессор Снейп. Сэр. Можете отправить меня домой?
– Конечно, Поттер. Держите свой сундук и билет. Первое сентября, вокзал Кингз-Кросс. Там все написано. Аппарейт!
***Что, Северус, доволен? – думал он, стоя в саду Дурслей и глядя, как девчонка – спина прямая, подбородок задран – тащит сундук со школьными вещами к дому. Когда дверь за ней закрылась, он аппарировал к границам Хогвартса и медленно пошел к воротам замка. – Ты ее по-настоящему достал. Своих жалких родственников-маглов она, понятное дело, не слушала. Эванс и Поттер погибли в автокатастрофе, надо же такое придумать. Она и не верила. За сегодняшний день создала легенду о них, после лепета Дингла это оказалось просто. Целых три часа у нее была героическая семья. А теперь ты все разрушил. Мерзко ей. Противно. – Он сжал и разжал пальцы, стараясь не думать, как девчонка вздрагивала от каждого его слова, задирая нос все выше – чтобы не выкатывались слезы из глаз. – Все получилось, потому что ты сказал чистую правду, а она, похоже, чувствует, когда ей врут. Правда… странное оружие. Да, ее родителей ты терпеть не мог, да, она похожа на них, да, она наглая, циничная, импульсивная. Наконец – да, она тебя раздражает. Но ведь ты не сказал, что эти же качества восхищают. Что раздражение перемешано с восторгом и любопытством, что этот ребенок точно запомнится, выделится из общей массы. А ведь это тоже правда!
Понравиться ей, произвести впечатление, как полушутя советовал Дамблдор, уже не получится, первое впечатление самое сильное. Ах, Альбус, как ты был прав. Что же ты наделал? Что же я наделал? Поддался слабости, предубеждению, не удержался от маленькой мести тем двоим – не ее же детски подначки вывели из себя.
Глупо, до чего глупо. И все-таки, Гриффиндор или Слизерин? Задать такой вопрос – на это способны только сумасшедшие гриффиндорцы. Выслушать такой ответ, сохраняя лицо – это скорее в характере моих змеек. Но я испортил все, что только можно, и если Распределяющая Шляпа спросит, куда она хочет… не сомневаюсь в ответе.
Вот и хорошо.
Маленькая гадюка, а ведь у нас могло бы получиться. Не та нелепица, на которую намекал Дамблдор (это же ребенок, сохрани Мерлин!)– но что-то, чему я сам не могу придумать название. Что-то…
Если бы я был более сдержан, если бы ты не смотрела на меня, как на врага. Если бы твое детство было не таким жестоким. Если бы ты не боялась, «когда хватают без спроса». Не смотрела с опасным прищуром, каждый миг ожидая удара.
Альбус, иди к черту со своим «вторым шансом»!
– Вы не могли бы сказать, как мне найти платформу 9 и 3/4?
Девочка задавала этот вопрос уже в четвертый раз. Прекрасно понимая всю бессмысленность этого действия – с той минуты, когда дядя Вернон оставил ее точно между латунными цифрами 9 и 10 – она все же с безнадежным упорством снова и снова спрашивала об этом.
– Да, наверно, это глупая шутка. Нет, спасибо, я тут подожду, родители скоро придут. Билет мне дядя дал, а я думала, он серьезно... Ничего, сейчас папа меня заберет. Нет, сундук не тяжелый. До свидания.
От этого служащего отвязаться оказалось сложнее, чем от остальных. Кассир, полисмен, носильщик, которых она спрашивала раньше, отнеслись к ней равнодушно, а вот этот тип – дежурный по вокзалу, что ли? – проявлял какой-то слишком сильный интерес. «Неужели я выгляжу так, будто нуждаюсь в помощи?» – раздраженно подумала она. Была, правда, еще одна причина такого поведения, но о ней думать не хотелось. Девочка набрала побольше воздуха в грудь и медленно выдохнула, давя подступающую панику. До отъезда поезда оставалось меньше десяти минут, а она так и не нашла платформу. Что, если надо было сказать какой-то волшебный пароль, или помахать волшебной палочкой, чтобы пройти туда? Вдруг профессор Снейп забыл ей об этом рассказать? Он притворялся совершенно равнодушным, когда говорил все эти гадости, но был взволнован, взвинчен – она это чувствовала. Поморщилась про себя: привыкай, никакие это не «гадости», а чистая правда. О себе самой она была готова услышать все, что угодно – заслужила. Но погибшие родители… хотелось одновременно заплакать и сломать профессору нос. Она не сделала ни того, ни другого, конечно, но у нее была куча времени, чтобы подумать обо всем.