И о собственном поведении в тот день, конечно.
«Ничего себе, развлеклась в день рождения. Расхлебывать это придется ой как долго».
Снова беспомощно посмотрев по сторонам, девочка медленно полезла в свой сундук. Видимо, надо доставать палочку и пытаться колдовать. За месяц она выучила кое-какие заклинания, и сейчас лихорадочно думала, что лучше применить. Может быть Проявляющее заклинание, которое снимает простые иллюзии? Правда, оно было в самом конце учебника, она даже движение палочки не репетировала. Так… где тут учебник по Чарам?
Девочка почти по пояс зарылась в свой сундук, когда услышала обрывок разговора откуда-то сбоку:
– Маглов, конечно, битком набито…
Она дернулась так, что стукнулась затылком о крышку сундука. Потирая ушибленное место, вылезла, торопливо щелкнула замком, и помчалась на голос.
«Вот дура, можно было догадаться не бегать по всему вокзалу, а искать других волшебников!»
Девочка поправила очки, сползшие почти до кончика носа, и напряженно уставилась на рыжую семью в нескольких шагах от нее. Мама и пятеро детей напомнили ей о лете, о лужайке с одуванчиками. Яркие головы были склонены друг к другу, а их вещи – четыре огромных сундука, таких же, как у нее – казались баррикадами, которыми они хотят отгородиться от мира. От маглов.
И у них были сова! Настоящая сова в клетке! Девочка с облегчением улыбнулась, вспоминая фразу из письма: «учащийся может взять с собой сову, кошку или жабу». Профессор не купил ей сову, сказал – письма можно отправлять из школьной совятни, но она и не пыталась протестовать. И так денег потратили больше, чем он рассчитывал (как его перекосило после той штуки в магазине одежды!), а главное – кому ей писать? Дурслям, что ли? Совы летают только к магам, ее друзей они не найдут. Но все позже, потом, после. Сейчас главное – попасть на эту гребаную платформу 9 и 3/4….
«Ой. Когда же я отучусь ругаться? Так, соберись. Не испорти все, как в прошлый раз».
Когда девочка, таща под мышкой сундук (от волнения она даже забыла о существовании колесиков), приблизилась к рыжей женщине, трое детей уже успели куда-то пропасть. Неужели они… как же это… аппарировали на платформу, как профессор Снейп? Придется просить, чтобы женщина ей помогла это сделать. Девочка вспомнила муторную дрожь, подпрыгивающий желудок, головокружение – результат совместной аппарации. Брр. Ничего, переживет.
– Извините, мэм…
«Сосредоточься! Улыбка!»
Женщина повернулась, посмотрела на девочку. Улыбнулась:
– В первый раз в Хогвартс, дорогая?..
***Молли Уизли вежливая малышка понравилась с первого взгляда. Ее сыновья были шумными, веселыми и отчаянными, дочь – младшая, долгожданная – не отставала от них. «Красно-золотой Гриффиндор и на головах, и внутри», как говаривал муж. Она любила своих детей, но иногда хотелось, чтобы они были чуть-чуть спокойнее, аккуратнее, усидчивее. Хотя и понимала, что у Молли-оторвы и Чумового Арти таких детей быть не может.
А эта улыбающаяся девочка, похожая на куклу, была как раз такой. Маглорожденная – это Молли поняла сразу, по панике в зеленых глазах, по растерянности, с какой она смотрела на нее, ожидая помощи и не надеясь на нее. Сразу было видно, что девочка настроена соблюдать правила магического мира. Немагловская вежливость, скромная одежда… и самодельный чехол для палочки, пристегнутый к рукаву ослепительно-белой блузки.
Когда, уже на платформе, стоя перед плюющимся дымом Хогвартс-экспрессом, девочка принялась благодарить ее, Молли уже решила, что попросит Рона присмотреть за ней. Маглорожденной поначалу будет трудно, помощь чистокровного волшебника придется кстати. Хотя Ронни, лентяй этакий, кроме квиддича и шахмат ничем не увлекается, учебники за лето даже не открыл. Зато девочка, похоже, учиться любит, ее помощь придется кстати. «Равенкло или Хаффлпафф? – подумала Молли, глядя, как близнецы помогают ей втащить сундук в вагон. – Хорошо бы в Гриффиндор попала, но вряд ли: слишком она тихая. А как было бы удачно для Ронни…»
Она проводила глазами тонкую фигурку девочки – белая блузка, длинная синяя юбка, ленточки в черных косах – кукла, как есть кукла. Дала последние наставления близнецам – они их никогда не слушают, но будут чувствовать себя не в своей тарелке, если мама промолчит (Молли знала точно – без вопиллера после очередной проделки Фред и Джордж чувствуют себя как заблудившиеся в тумане котята). Стиснула в объятиях Рона, зачем-то полезла вытирать ему нос, хотя платок больше бы пригодился самой – вытереть набегающие слезы. Ребенок дернул плечом, выдираясь из объятий, да еще близнецы что-то съязвили... им-то проще, они всегда вместе, а вот Рон немножко боится. Кивнула старшему – тот настолько гордится своим новым статусом, что не позволит потискать напоследок. Утешила дочь – ей будет тяжко, целый год одной в пустом доме. Помахала рукой отъезжающим вагонам – мальчики не увидят ее, но будут знать, что она это делает, их старушка-мама, немножко нелепая, суетливая, но постоянная.