– Колючая яблоня обладает большой силой. Те, кто поклоняется Кали, богине Кали, используют ее, цветы в своих ритуалах.
– Но почему кому-то вздумалось положить цветок на постель Челси?
– Чтобы предупредить ее. Чтобы предупредить всех нас, чтобы мы за ней присматривали, чтобы предупредить нас всех. О! Великое несчастье грозит нам...
Анна резко повернулась и вышла из комнаты. Она должна была немедленно показать это Джулиану.
46
Он все еше лежал на животе, раскинувшись на кровати и зарывшись черноволосой головой в подушку, и мерно похрапывал. Ондаженесдвинулсянинадюйм, после того как Анна его оставила.
– Джулиан, проснись!
В спешке Анна оставила дверь в его спальню полуоткрытой, а теперь осторожно положила цветок на ночной столик. Потом она тяжело опустилась на край кровати и изо всех сил потрясла его за обнаженное мускулистое плечо, но единственное, чего она добилась, это нового взрыва мощного храпа. Анна снова потрясла его за плечо.
– Джулиан! Просыпайся! Это важно!
– Ммм!
– Джулиан! Мне надо с тобой поговорить!
– Иди сюда, моя радость.
Слова прозвучали нечетко, но действовать он начал на удивление ловко. Он вдруг вытащил из-под простыни свою длинную руку и притянул Анну к себе.
– Прекрати, Джулиан! Я...
Но прежде чем она успела произнести что-нибудь еще, он перекатился на кровати и оказался лежащим на ней, закрыв рот поцелуем. Раздраженная Анна принялась колотить его в грудь.
Через минуту он вдруг понял ее протест, прервал поцелуй и внимательно посмотрел ей в лицо.
– Ты всегда по утрам бываешь таким теплым солнечным лучиком, или сегодня исключительный случай?
Анна хмуро смотрела на него.
– Ты уже протрезвел? Если все еще пьян, то не годишься для серьезного разговора.
– Трезв как стеклышко, любовь моя. Хочешь, чтобы я это доказал?
Лукавый блеск в глазах не вызывал сомнений в его намерениях, а движения его тела заставили Анну нетерпеливо оттолкнуть его.
– Это важно, Джулиан!
– Я весь внимание. Не сомневайся! – заверил он, лениво сжимая ее грудь.
Интимность этого жеста пронзила все тело Анны. Он обращался с ней как со своей собственностью, а ей, бесстыдной распутнице, это нравилось.
– Слезь с меня! – приказала Анна, стараясь побороть собственное влечение.
Джулиан прижимался к ее бедру с такой силой, что было очевидно: он полностью пробудился. Он ласкал ее сосок большим пальцем, явно желая заполучить ее.
– Ты уверена, что не хочешь? – спросил он, выразительно целуя ее сосок.
Стиснув зубы, Анна сложила руку в кулак и с силой ударила его в плечо.
– Я же сказала: слезь с меня! Джулиан, случилось что-то страшное...
С виноватой гримасой, щадя ее скромность, он прикрыл обнаженное тело покрывалом.
– Ну, так расскажи мне.
И Анна, поджав под себя ноги и подавшись к нему, рассказала все, что узнала за последний час.
– Дай-ка мне взглянуть.
Анна показала ему цветок. Джулиан нахмурился. Он вертел его в руках и внимательно разглядывал, потом вернул Анне.
– Это всего лишь цветок.
– Знаю. Но ведь кто-то же принес его в комнату спящей Челси? Кирти говорит, что это предупреждение.
– А Челси говорит, что его стряхнул на ее кровать какой-то кули с копьями в щеках, – напомнил он, недоверчиво глядя на нее.
– Знаю, что это звучит не слишком убедительно, но все именно так.
Джулиан, сжав губы, вновь принялся изучать цветок.
– А как насчет айи?
– Кирти спала. Челси говорит, что не смогла ее разбудить.
– Я хотел спросить, доверяешь ли ты ей? Не может она быть частью этой игры? Может быть, она пытается напугать ребенка, чтобы добиться от него благонравия?
– О нет! Я уверена, что такого быть не может. Кирти любит Челси, она не могла бы сделать ничего ей во вред.
– Ладно.
Джулиан свесил ноги с постели и поднялся, ничуть не беспокоясь о своей наготе. Анна полюбовалась его складным и сильным телом, освещенным первыми лучами солнца. Эти лучи ударили ему прямо в глаза, он сморщился и вздрогнул, прикрыв лицо рукой.
– Господи, у меня чертовски болит голова!
– Так тебе и надо. Не следует столько пить.
– От твоих слов мне уже легче, – проворчал Джулиан. Сделав несколько неуверенных шагов к умывальнику, он склонился над тазом и вылил себе на голову целый кувшин воды, потом отряхнулся, как это делают мокрые собаки. Капли воды разлетелись в разные стороны. Теперь он выглядел немного лучше, по крайней мере не морщился от боли.
Анна смутилась и покраснела, ведь он стоял совершенно обнаженный, нисколько не стесняясь ее. Надо было еще привыкнуть, что Джулиан ее любовник.
– И что ты собираешься делать? – поспешила спросить Анна, пытаясь скрыть свою растерянность.
– Поговорю с Раджой Сингхой, – ответил Джулиан. – Он знает обо всем, что здесь происходит. Хочу услышать, что он об этом думает.
– Кирти сказала, что нам следует оберегать Челси. – В голосе Анны прозвучал нескрываемый страх.
– Не волнуйся, с Челси все будет хорошо. Если потребуется, мы с Джимом будем по очереди охранять ее все двадцать четыре часа. Но сперва давай-ка найдем Раджу Синг-ху и послушаем, что он скажет.
Джулиан вышел из своей гардеробной, на ходу натягивая рубашку.
– Почему бы тебе не вернуться и не побыть с Челси? Если она вдруг проснется и не найдет тебя рядом, ей станет страшно. Как только я что-нибудь выясню, приду и расскажу тебе.
– Хорошо.
Анне вдруг не захотелось расставаться с Джулианом, но надвигающаяся опасность настораживала, и надо было думать о Челси. Она уже направилась к двери, как вдруг ее окликнул Джулиан.
Повернувшись, она посмотрела на него вопросительно.
Джулиан приподнял ее подбородок и нежно поцеловал.
– Утром ты просто прекрасна! – сказал он, с трудом отрываясь от нее.
Анна с затуманенным взором качнулась к нему, ожидая большего, но Джулиан отстранил ее, игриво шлепнув.
– Теперь ступай. Позже у нас будет масса времени, – заверил он, открывая в улыбке свои белые зубы.
С пылающими румянцем щеками Анна вернулась в свою комнату. Она должна была коротать время, оберегая свою дочь и мечтая о Джулиане.
И не успела она войти в свою спальню, как Челси проснулась и зевнула.
– Мама!
– Я здесь, цыпленок.
– У меня снова был кошмар?
– Похоже на то.
Анна ничего не хотела рассказывать девочке, пока все не прояснится. Надо было чем-то отвлечь дочь. Сначала Анна рассказала, как ночью наступила на хвост Моти и чуть было не скатилась с лестницы. Потом рассказала, как накануне оказалась запертой в туалете, где и сидела до тех пор, пока Руби не выручила ее. Обе эти истории, конечно же, были выдумками от начала и до конца, но Челси все равно прыскала со смеху. Вот так мать и дочь и сидели в постели и смеялись, когда дверь вдруг сотряслась от громкого стука.
– Анна! – властно позвал ее Джулиан.
– Войдите! – крикнула она, испытывая облегчение. По какой-то причине этот стук вывел её из равновесия и напугал. Анна подумала, что снова поддалась своей впечатлительности и воображению.
Джулиан вошел и остановился, с улыбкой глядя на них. Челси просияла и спрыгнула с кровати.
– Доброе утро, дядя Джули!
– Доброе утро, эльф. Я слышал, что прошлой ночью у тебя случилась неприятность.
Челси тотчас же присмирела и посмотрела на него с опаской.
– Тебе мама рассказала?
Джулиан кивнул, а Анна сердито покачала головой, явно не желая обсуждать это происшествие с ребенком.
Но Джулиан, судя по всему, был другого мнения. Не обращая внимания на молчаливые знаки Анны, пытавшейся заставить его замолчать, он подошел к кровати и присел на край рядом с Челси.
– Мама, обеспокоенная твоим рассказом, утром пошла в твою комнату, чтобы понять, видела ли ты кошмар или что-то произошло наяву. В ногах твоей постели она нашла цветок, красивый цветок. Но ей это не понравилось, потому что она не могла понять, как он туда попал. Она попросила меня, чтобы я это выяснил. Я поговорил с Раджой Син-гхой, а он – со всеми остальными слугами. И мы докопались до истины. Ты ведь знаешь Ойю, кухарку?