– Итак, если не считать того, что ты для отвода глаз изменил свою внешность, насколько ты преуспел в своей затее? – спросил Торманд.
– Не так-то просто узнать правду о человеке, который искусно скрывает истину. По крайней мере это требует времени.
Саймон кивнул:
– При этом дело осложняется тем, что необходимо соблюдать осторожность, нельзя привлекать к себе внимание. Здесь спешка только вредит делу.
Джеймс согласился с ним. Выпивая еще одну кружку эля, он внимательно изучал лицо Саймона Иннеса. В его серых глазах светился ум. Мужчина был молод, однако, несмотря на это, пользовался большим влиянием при дворе короля. Саймон Иннес внушал Джеймсу доверие точно так же, как наверняка он внушал доверие и самому королю. Единственное, что было непонятно и удивляло Джеймса, так это то, почему Саймон решился ему помочь: ведь это могло рассердить короля, потому что означало, что Иннес подвергает сомнению решение их сеньора. Не удержавшись, Джеймс спросил Саймона об этом. И что самое удивительное, мужчина в ответ на его вопрос широко улыбнулся, отчего резкие черты его лица смягчились, и он сразу же стал выглядеть на несколько лет моложе.
– Королю уже известно, что я не согласен с вынесенным решением, и он знает почему. Мне удалось посеять в его душе сомнения, но дело было сделано. Не пристало королю сразу же вслед за тем, как решение принято, его изменять. В таком случае он и его советники будут выглядеть слабовольными и идущими на поводу у других людей. А это нехорошо.
– Ах, ну конечно, нехорошо, – пробормотал Джеймс, старательно скрывая возмущение тем, что необходимость того, чтобы король выглядел в глазах народа сильным и решительным, была важнее его собственной судьбы. – Итак, решили оставить все как есть, несмотря на то что понимали, что совершилась несправедливость. Как же в таком случае вышло так, что вы приехали сюда, чтобы выяснить правду?
– Что касается меня, я приехал сразу же, как только меня сюда пригласили, – ответил Саймон. – Однако королю нужно нечто большее. То, что Маккей совершает набеги на соседние кланы, на самом деле играет вам только на руку. Этот человек постепенно превратил некогда спокойный уголок страны в поле боя и постоянный источник опасности. Именно это и беспокоит сейчас короля и его советников. Я прибыл сюда как неофициальное лицо и никогда никому не признаюсь, что видел вас, но я нахожусь здесь с молчаливого согласия короля и его окружения.
– А что, при дворе короля не принято действовать в открытую?
– Они не могут пока действовать в открытую: у них связаны руки. И вы правы: мне кажется, им в каком-то смысле нравится вести закулисные игры. Итак, вам удалось что-нибудь разузнать? Может быть, всплыли какие-нибудь факты? Точнее сказать, вам удалось найти доказательства, что Маккей причастен к смерти вашей жены?
Мгновение Джеймс колебался. Узнав о намерении Доннела выдать Аннору замуж за Эгана, он понял, что медлить нельзя. Аннора была слишком дорога ему, и он не мог рисковать ею. Он готов был переступить через собственное самолюбие и принять помощь постороннего человека. Пусть даже это грозит ему тем, что станет известно о его семейных тайнах. Раз его родня доверяла Саймону Иннесу, он тоже готов целиком на него положиться. Тем более что ему самому этот человек внушал доверие.
– Прежде всего вполне вероятно, что моя жена была не только любовницей Маккея, но и его сообщницей в заговоре против меня. Одна из служанок видела, как Мэри входила в спальню Доннела в то время, когда он гостил в Данкрейге. Служанка утверждает, что отношения этих двоих носили совсем не родственный характер. Личность служанки мне неизвестна, потому что ее слова передала мне кухарка, с которой женщина взяла клятву, что та не назовет ее имя. Кроме того, также существует вероятность, что в ту ночь, когда случился пожар, Мэри на самом деле не погибла. – Джеймс видел, что его слова заинтересовали Саймона. Что касается Эдмунда и Торманда, они были потрясены тем, что только что услышали.
– Но вы ведь, кажется, похоронили вашу жену, не так ли? – спросил Саймон.
– Тело полностью обуглилось, и его было невозможно опознать. Я решил, что это Мэри, узнав ее обручальное кольцо и обгоревшие лоскутки платья, в котором я видел ее в последний раз. В тот момент я не мог понять, как она оказалась в той хижине, где ее нашли. Сейчас, однако, я подозреваю, что там она встречалась со своим любовником.
Джеймс поведал обо всем, что произошло после того, как он поселился в Данкрейге под видом резчика по дереву. Он рассказал о том, что ему удалось выяснить и каким образом. Когда Джеймс дал знать о намерении Доннела выдать Аннору замуж за Эгана, а малышку Мегги – за Халберта Чизхолма, Эдмунд разразился проклятиями в адрес Маккея. Выложив все как на духу, Джеймс скрестил руки на груди и стал терпеливо ждать, когда его товарищи выскажут свое мнение обо всем, что от него услышали.
– Вижу, вы не теряли времени даром, – с серьезным видом проговорил Саймон после минутного раздумья. – То, что в Данкрейге вы сблизились с Большой Мартой и Аннорой Маккей, сослужило вам хорошую службу. Многие мужчины совершают большую ошибку, пренебрегая помощью женщин. Они могут быть превосходным источником информации. Хотя я не уверен, что интимная связь с женщинами может привести к получению от них надежных сведений. Многим мужчинам кажется, что стоит им соблазнить женщину, как у нее не будет от него никаких секретов, и он может многое выведать от нее. Скорее всего таким женщинам вряд ли можно доверять. Слишком много умных мужчин попадали впросак, принимая к сведению то, что сообщила им любовница. Однако в конце концов выяснялось, что она действовала в интересах врагов. Мужчина думал, что это он соблазнил женщину, хотя на самом деле все обстояло как раз наоборот – он стал орудием в чужих руках.
– Аннора никогда не поступит так со мной, – твердо заявил Джеймс, услышав в голосе Саймона нотки беспокойства и неодобрения и стараясь не раздражаться из-за этого.
– Не забывайте, что она – Маккей и живет на иждивении Маккея.
– Она ненавидит его и возмущается тем, что он творит в Данкрейге. Ей всегда казались сомнительными ею права на Мегги и на Данкрейг. Большая Марта безоговорочно ей доверяет.
– Так же, как и мы с Идой, – поддержал его Эдмунд. – Она незаконнорожденная сирота, хотя и знатного происхождения. Поэтому ей ничего другого не оставалось, как жить в доме Доннела. По крайней мере она сделает все, что в ее силах, чтобы леди Маргарет было хорошо.
Саймон медленно кивнул:
– Возможно. Я допускаю, что ради девочки она согласится вам помогать. Это единственная причина, по которой она на это пойдет.
– Единственная? А разве не может она оказывать мне содействие из-за того, что просто верит в мою невиновность? До встречи со мной она была девственницей, неискушенной в вопросах любви, а не многоопытной шлюхой, которая пользуется мужчинами, очаровывая их своими талантами в постели.
– Однако она никуда не уезжает из Данкрейга, несмотря на то что ее кузен собирается насильно выдать ее замуж за настоящее чудовище?
– Как совершенно справедливо заметил Эдмунд, Аннора Маккей остается в Данкрейге ради Мегги. Она не допустит, чтобы Маккей отдал Мегги в жены Халберту Чизхолму, хотя до этого еще много лет. Аннора никуда не уезжает, потому что ей нужно время, чтобы придумать что-нибудь, чтобы и ей самой быть в безопасности, и одновременно всегда быть под рукой, когда Мегги понадобится ее помощь.
– Ну что же, в таком случае вы меня убедили.
Джеймс не был до конца уверен в том, что Саймон искренне согласился принять помощь Анноры, но больше о девушке в тот вечер разговор не заходил.
– Вы останетесь жить в деревне?
– Да, – ответил Торманд. – Здесь никто даже не подозревает, кто такой Саймон, и я постараюсь никому не попадаться на глаза. Хотя Доннел никогда не встречался со мной, и я не похож ни на одного из наших родителей.
Джеймс не был согласен с Тормандом, но не считал нужным спорить с ним, поэтому он одобрительно кивнул. Они еще некоторое время обсуждали, что могут предпринять Саймон и Торманд, чтобы помочь найти факты, доказывающие сделанные Джеймсом предположения. Саймон был немногословен, и, судя по тому, что он сказал, Джеймс сделал вывод о том, что мужчина мастерски умеет раскрывать тайны. Наверное, именно поэтому в столь молодом возрасте он уже приближен к королю.