Нина открыла глаза:
— Так вот почему удушье… Они задыхались под водой… И гибли… Чтобы спасти людей…
— Нина, вам плохо? — кинулся к ней Пан.
— Ничего, Иван Сергеевич… Я просто устала… Теперь я все поняла… Все-все. Я расскажу. Обязательно расскажу. Только не сегодня, ладно? Я очень устала. Завтра утром, ладно?
— Конечно, Нина, конечно! — воскликнул Пан с деланным энтузиазмом. — Отдохните, выспитесь хорошенько… А наше любопытство за ночь только крепче станет. Итак, завтра утром…
8. ХРАМ ПОЮЩИХ ЗВЕЗД
Было полнолуние, и борт «Дельфина», обращенный к луне, сверкал серебряным барельефом на фоне ночи. Тяжелые ртутные волны лизали бока маленькой надувной лодки.
Нина вытащила из-за пояса импульсный пистолет-разрядник и бросила его в багажник. Оружие ни к чему. Тем более что придется возиться с видеомагнитофоном, который почему-то именуют «переносным». От этого аппарат не становится ни удобнее, ни легче.
Уисс у борта проскрипел тихо, но нетерпеливо.
Нина опустила маску акваланга, прижала к груди бокс аппарата, еще раз глянула на луну, которая сквозь поляроидное стекло маски показалась хвостатой кометой, и нырнула в черный омут.
Вода нежно и сильно сжала ее тело, тонкими иглами проникла в поры, щекочущим движением прошлась по обнаженной коже — и Нина сразу успокоилась. Уисс возник рядом, она перекинула ремень аппарата через плечо и крепко взялась за галантно оттопыренный плавник. Дельфин, опустившись метров на пять, остановился. Здесь было темно, только едва заметная бледность над головой говорила о существовании иного мира — с луной и звездами.
Неожиданно где-то внизу засветились огоньки — красный и зеленый — точно там, внизу, тоже было небо и далекий ночной самолет держал неведомый курс. Потом огоньки раздвоились, соединились в колеблющийся рисунок — и блистающее морское чудо явилось перед Ниной на расстоянии протянутой руки.
Небольшой полуметровый кальмар был иллюминирован, как прогулочный катер по случаю карнавала. Все его тело, начиная с конусовидного хвоста, ограниченного полукруглыми лопастями плавников, и кончая сложенными щепоткой вокруг клюва щупальцами, фосфоресцировало слабым фиолетовым светом. Время от времени по телу пробегали мгновенные оранжевые искры, и тогда щупальца конвульсивно шевелились, а круглые доверчивые глаза вспыхивали изнутри нежно-розовыми полушариями. Вокруг глаз правильными дугами горели зеленые фонарики — по пять на каждую «бровь». Такие же зеленые и красные фонарики горели на длинных, раскинутых в стороны щупальцах, на «плечах» и хвосте.
Нина и раньше видела таких глубоководных щеголей — их называли «волшебными лампами». Но одно дело, когда перед тобой стекло батискафа, другое — если одна твоя рука на плавнике дельфина, а вторая свободна… Нина осторожно, чтобы не спугнуть, протянула левую руку к моллюску. Кальмар не шелохнулся, только быстрее побежали оранжевые искры, а тело приобрело цвет красного дерева. Он позволил потрогать свой бок, и Нина почувствовала, как тикают внутри наперебой три кальмарьих сердца.
Она уже хотела убрать руку, но кальмар обвил двумя щупальцами ее палец и не пустил — два гибких магнита прилипли к коже.
На мгновенье заломило виски — это подал неслышную команду Уисс, — кальмар засверкал огнями, и все трое по крутой спирали понеслись вниз, в беззвездную ночь глубины.
Впрочем, эта ночь хитрила, притворяясь беззвездной; бесконечное множество светил блуждало в ней по тайным орбитам. Пестрыми взрывчатыми искрами загорались у самых глаз лучистые радиолярии, после которых филигранное изящество земных снежинок казалось грубой поделкой; разнокалиберными пузатыми бочонками, полными доверху густым янтарным светом, проплывали степенные сальпы; двухметровый венерин пояс, больше похожий на полосу бесплотного свечения, чем на живой организм, изогнулся грациозной дугой, пропуская мимо стремительную тройку.
Один раз Уисс и Нина с «волшебной лампой» в протянутой руке с ходу влетели в большое облако медуз и попали в хоровод рассерженных сказочных призраков; бесшумно зазвонил десятком малиновых языков голубой колокол, над головой перевернулась пурпурная, в изумрудно-зеленых крапинках тарелка, вывалив целую кучу прозрачной рыжей лапши, диковинный ультрамариновый шлем в белых разводах грозно зашевелил кирпично-красными рогами, вязаная красная шапочка, шмыгнув бирюзовым помпоном, стала быстро расплетаться, разбрасывая как попало путаную бахрому цветных ниток…
Потом они плыли над тем самым коралловым лесом, который Уисс показывал на экране днем. Красные кусты казались пурпурными в сильном голубоватом свете. Сотни, тысячи спрятанных в грунте известковых трубочек хетоптеруса освещали их снизу, как маленькие прожекторы.
Кальмар резко остановился и, отпустив палец Нины, исполнил маленький световой этюд.
Сначала он посинел всем телом, оставив фиолетовыми только щупальца, разом погасив красные огни, заставив зеленые мигать в сложной, одному ему известной последовательности. Затем погасил зеленые и проделал все то же самое с красными.