Зоя Романова
Зеленые глаза Сонди
– Что ты хочешь загадать на рождество?
– У Санты? – горько усмехнулся Сонди.
– Верно. – кивнул его новый друг Арест.
Он был чуть выше Сонди, его черные локоны волос выползали из-под черной зимней шапки, очки на переносице запотевали от горячего дыхания парня. Голубые глаза с интересом уставились на человека, с каким он познакомился всего три дня назад.
– Семью. – с грустью препарировал стоявший светлый мальчик без шапки, в тонкой куртке на распашку. Он повернулся и пошел в свою тюрьму. Тоесть он так называл ее – это был всего лишь приют для детей.
Глаза Сонди сильно запали в душу к Аресту, зеленый цвет всегда оставлял мурашки на его коже. Сонди был похож на младшего брата, которого так и хотелось взять под опеку.
Арест шел к себе домой и размышлял о несправедливости жизни.
«У меня есть семья, друзья, знакомые, я хорошо учусь, у меня есть собака, но все равно не чувствую себя счастливым. Сонди-ребенок из приюта, он на два года младше меня. Ему четырнадцать, и он постоянно твердить, что он счастлив, хотя не имеет ничего. И только я один знаю, что он чувствует и хочет…»
***
Только спустя сорок лет Арест Андреро сел за свою книгу. Он дал ей название «Зеленые глаза Сонди.»
Он все время вспоминает и твердит об торжественном чуде, которое понимают только единицы.
«Мы познакомились с ним на улице, почти в канун Рождества. Общались, всего около четырех-пяти дней, познавая глубинные тайны друг друга. Сонди-поменял полностью мое мировоззрения.
Однажды, сорок лет назад я, как всегда, шел в свою школу, располагающуюся недалеко от дома. Мой путь проходил через улицу на который был детский дом или приют, называйте, как хотите. Это был ужасное место, во дворе этого дома всегда бегали дети, грязные и неухоженные порой, но чаще всего просто грустные и несчастливые. Грустинка всегда отдавала в их маленьких ребяческих глазах, словно серый хрусталик. Впрочем, воспитатели не разделяли со мной моего чувства жалости, они могли всячески поиздеваться над детьми, особенно словесными способом унижения ребёнка.
И в толпе я увидел огонек зеленых глаз, которые уставились на меня. И я установился около забора, который огораживал всю территорию приюта. Наверно не надо объяснять какие заборы тут бывают, точно такие же, как и у русских школ.
– Привет. – поприветствовал меня неряшливый мальчик с одновременно привлекательной внешность.
Я кивнул и поправил лямку своего черного рюкзака с множественными значками и поправил тёмную шапку, не доходящую до моих ушей.
Незнакомец осмотрел меня с ног до головы и прошептал:
– Хочешь угадаю твои принципы или мечты?
Я непонятно насупился.
– Нет.-И просто продолжил свой путь.
«Еще этого мне не хватало!» – подумал я тогда про себя, я был очень депрессивным и закрытым подростком. Скажу больше я планировал свое самоубийство в ближайшую неделю.
Возвращался я поздно вечером, тогда шел небольшой снег, снегопад – редкость для Лондона, поэтому его тут почти и нет.
Лунный свет и фонари города освещали мне путь. Щеки горели от уличной прохлады и тут я снова увидел этого мальчика.
Он сидел на лавочке за оградкой и курил. Вид у него был ужасно грустным. Сев к нему я отобрал у него отвратительную вещь и размазал ногой по земле. Его опущенная голова со светлыми волосами до ушей поднялась и многозначно посмотрела на меня.
– Арест. -проговорил первым я.
– Сонди.
Так мы и познакомились. Сонди рассказал, что на самом деле он и не курил лишь привлекал мое внимание. И черт ведь у него и правда получилось.
Я узнал, что он здесь относительно недавно, вся его семья умерла и он остался один в свои четырнадцать лет. Сонди говорил резко, бойко и оживленно, но я видел, как ему было больно переживать это снова и снова. Он, как и я скрывал свою боль, только я не пытался заглушить ее веселыми разговорами. Часто я бываю апатичным, но не он. Честно, не знаю какие у меня могут быть проблемы, но чувствую себя паршиво.
– Арест?
– Да?
– Ты любишь горячий шоколад?
Такие непонятные и несвязанные вопросы он у меня часто спрашивал, и я ему отвечал. Время было уже поздно, я дивился почему за ним никто не спохватился.
– Мы ненужные. – Сонди повел своими худощавыми плечиками и повторил заново, -мы ненужные, за нами и не смотрят, проявляют равнодушие. А почему ты все еще тут?
Его вопрос явно заставил задуматься, я приподнял брови и насупился. Мне шестнадцать, и меня считают достаточно проблематичным, но я ничего не делал. Кто я? Что я? Почему я сижу с ним.
– Потомучто я хочу все закончить.