В связи с этим напоминаем Вам об обязательности выполнения принятого нами, совместно с вышестоящими организациями, постановления, касающегося этого предмета. Новые предписания по поводу обращения с арестованными — это следует подчеркнуть — не являются простыми пожеланиями, которые можно исполнять или не исполнять по произволу тех, кому они адресованы или — что еще хуже — по желанию их подчиненных, на чье недостойное поведение — о чем мы также информированы — начальство нередко смотрит сквозь пальцы.
Поэтому мы вновь напоминаем о необходимости неукоснительно следовать новым предписаниям. Национальный конгресс в последние дни встревожен вспышкой антиправительственных настроений. Правительство пытаются обвинить в мнимых ошибках и промахах. В газетах, несмотря на определенный контроль, удается помещать крайне опасные материалы. Следует принять меры, чтобы материалы такого рода не попали в средства массовой информации, а подвергались тщательному отбору во избежание нежелательных последствий.
Как Вам должно быть хорошо известно, некоторые депутаты и сенаторы как от правящей партии, так и от оппозиции информированы, неизвестно каким образом, о том, что происходит во вверенном Вам подразделении. Желательно выяснить, как могла произойти утечка информации, или, иными словами, как она попала к людям, не имеющим к ней доступа. Предлагаем незамедлительно, как надлежит в подобных случаях, произвести тщательное расследование.
Хотим напомнить Вам, что мы всегда умели держаться в определенных границах при обращении с арестованными. Согласно полученной нами информации, эти границы иногда переходят, точнее говоря, грубо нарушают в некоторых подразделениях, среди которых числится и Ваше. Независимо от ущерба, который такое обращение может нанести, попав в средства массовой информации или иным образом став достоянием гласности, считаем нужным еще раз напомнить, что мы всегда выражали недовольство возможными эксцессами, хоть и знали, что подобные эксцессы происходят от чрезмерного усердия со стороны начальников, подобных Вам.
Нет необходимости напоминать о бесчисленных трудностях, с которыми мы сталкиваемся, чтобы создать в общественном мнении благоприятный образ нашей администрации. Надеемся, что этот деликатный момент будет правильно понят. Направляем Вам и Вашим подчиненным для ознакомления полный текст речи хорошо Вам известного сенатора от оппозиции Паулу Броссара, с которой он выступил два дня назад. Как видите, выступления подобного рода, будучи опубликованы, как это, в различных газетах, могут создать серьезные трудности.
Не без определенного стеснения обращаем Ваше внимание на крайне недостойное поведение некоторых из Ваших подчиненных. Предлагаем Вам строго контролировать допросы, ведущиеся как обычными, так и специальными методами. Напоминаем Вам, что отныне любые «эксцессы» и нарушения новых предписаний будут караться со всей строгостью.
(…)
Пусть не говорят, что уважаемый глава правительства не знает, что творится у нас в стране, потому что, по крайней мере, в некоторых случаях, жалоба доводилась до сведения его превосходительства. Могу подтвердить это документально. Все документы у меня на руках. Из документов я узнал о съезде гильдии адвокатов в Рио-де-Жанейро, состоявшемся в 1974 г., где выступил некий адвокат из Сан-Паулу, ставший жертвой неимоверного зверства, неописуемого насилия, злоупотреблений, которые закон квалифицирует как преступные. У меня в руках, господин президент, рассказ о том, какому обращению подвергся этот человек, и я не уверен, следует ли его зачитывать перед сенатом — настолько гнусные деяния в нем описываются. (…) Господин президент, господа сенаторы, знаете ли вы, каковы результаты расследования и всех допросов, которым подвергался этот человек? Все обвинения оказались необоснованными. Документы у меня в руках, господин президент: его арестовали, избивали, пытали, а потом оправдали!
— Если ваше превосходительство располагает доказательствами насилия, потрудитесь предъявить их.
— Я основываюсь на докладе гильдии адвокатов Бразилии, скрепленном подписью…
— Значит, вы основываетесь на записке…
— На докладе, подписанном авторитетнейшими адвокатами, вот на чем я основываюсь.
— Вашему превосходительству дается десять минут на предъявление доказательств насилия.
— Ошибаетесь, ваше превосходительство. Если вам угодно, я помещу в архив сената все документы, которыми располагаю. А свою речь я построю так, как сочту нужным. И не вам меня учить, ваше превосходительство!
— Ваше превосходительство не приемлет дискуссии?
— Считаю долгом заявить, что об этом случае председатель гильдии адвокатов Бразилии доктор Жозе Рибейру ди Кастру Филью сообщил его превосходительству президенту Бразилии 5 июня 1974 г. и другим высшим руководителям тоже. Председатель гильдии адвокатов поведал его превосходительству президенту республики об ужасном происшествии, все подтвердив документально.
(…)
— Не будете ли вы столь любезны, ваше превосходительство, привести слова упомянутой жертвы?
— Из сообщения, направленного его превосходительству президенту республики? У меня на руках копия. И вот, господин президент, никаких мер до сих пор не принято. Доктор Жозе Рибейру ди Кастру Филью сложил с себя полномочия председателя. Он не получил ответа на официальное сообщение, адресованное его превосходительству господину президенту республики. В сообщении, между прочим, указаны имена виновных. Так что, господин президент, злоупотребления существуют и притом остаются безнаказанными.
Завершаю выступление словами: здесь, в этом зале, уже говорилось, что правительство не несет ответственности за факты, имевшие место в «подвалах администрации. Значит, известно, что у администрации есть подвалы. Но пусть представители администрации позаботятся, чтобы зловоние из подвалов не проникало в залы администрации. И если те, кто заседают в этих залах, не берут на себя ответственности за то, что происходит в подвалах, народ имеет право спросить: «Господин президент, кто же за это ответит?».
Другая комната, на сей раз темная. Без окон, без света, заплесневелая. Меня положили на стол, и мне хочется оставаться на этом столе как можно дольше. Мне нужно поспать, неважно где, но они не дадут, не дадут мне заснуть.
— Этот присылал тебе газеты?
Фотографии. Старики, молодежь, мужчины, женщины. Гражданские. Военные. Бразильцы, иностранцы. Иммигранты. Даже дети!
— Рафаэль. Этот, что ли, Рафаэль?
Я совершенно голая. Меня раздели, и теперь мне холодно. Страшная боль внизу живота. На меня смотрят голодными глазами. Нужно выдержать, нужно.
— Лучше уж скажи. И тебе, и нам лучше будет, если станешь хорошо себя вести. Внимательно посмотри фотографии. Скажи, кого знаешь и кого не знаешь. И скажи, как их зовут, понятно? Полные имена. И адреса.
Держаться. Держаться.
— Этого знаешь?
Нет.
— А этого?
Тоже нет.
— А этого, который справа?
Нет.
— Нет? Посмотри внимательно: вот этого, справа. Который в куртке, с сигаретой. Не помнишь его?
Нет.
— А эту, на другом снимке? Знаешь ее?
Я. Это я. Это я!
— Конечно, это ты. А рядом кто? Посмотри. Разве не тот же самый? Он ведь, и куртка та же.