«Мир Света? Надо же… - думал я. Речи Анора навели меня на новое направление мыслей. – Значит, там – Мир Теней, а здесь – Света?! Выходит, наш мир лучше?»
- Анор, – обратился я к своему попутчику за разъяснениями, - неужели, здесь на Земле, нет своего Мира Теней? Или там, у вас в Арде должен быть тоже Тамбур, полный такого же света? То есть, Светлый Чертог и Темный Чертог – начал я создавать терминологию. И остановился как вкопанный. – Значит, в этом мире мы можем увидеть в их истинном виде Светлых витязей? Четырех Светлых Неизвестных?
— Малорослик, главный Хранитель кольца, надев кольцо, видел в Мире Теней их истинные лица. Лица Незримых. Выходит, мы переместились сюда с помощью светлого аналога кольца. Эффект тот же. Два мира. Два переходных мира: Светлый Тамбур и Темный Тамбур. Или лучше их Темным и Светлым Чертогом называть?
— Мы стоим у зачатков новой науки, — с улыбкой сказал я Анору и похлопал летописца по плечу, обернутому серой тканью плаща.
Тем временем свет, идущий отовсюду, от зданий и мостовых, начал понемногу ослабевать. Все больше стали преобладать серые и темно-серые тона. Окружающий мир словно погружался в сумерки… Стоп – а вдруг это и есть сумерки – конец дня? И мы скоро окажемся в ночи? Я повернулся к Анору – тот сидел на скамейке, понурив голову.
- Максим, - сказал он. - Извини, что тебя обнадёжил. Сейчас мы окажемся в Мире Теней. Смена дня и ночи есть и в Тамбуре. И он сам собой превращается то в Мир теней, то в Мир Света. А Светлые богатыри так и не явили нам свой лик. Некому защитить этот город. И следующим утром он, скорей всего, истает в утреннем тумане.
- Откуда… ты это знаешь? – вырвалось у меня.
- Я один из тех Девяти Неизвестных со стороны Света. Правда, из Средиземья. Я вышел наружу - из подножья холма Чертога Радости. Поэтому и привёл тебя к стене на холме: чтобы ты зашёл туда и поговорил с моими братьями… Я один, и я слаб.
- Как же ты… вырвался оттуда? – спросил я замирающим голосом. - Они ведь не смогли.
- Они напрягли всю свою волю, все свои интеллектуальные резервы. Но сил хватило лишь на выход одного: не самого могучего и знающего из них. «Иди, брат, не бойся и живи…», - сказали они мне, когда проход из недр холма открылся.
Но я боюсь. Я такой же обычный человек, как и ты. Может, даже в чем-то хуже, чем средний житель. Я нелюдим – да и кто в этом анахорете, в этом сером летописце признает могучего витязя, вызванного в давние времена очищать Средиземье от нечисти? Был Берен – недаром носивший такое древнее имя – и стал призраком, потом был заточён со своими сподвижниками в холм. Но я вырвался на волю… и родился в Гронхельме к окончанию Четвертой эпохи… Я призван охранять мир от новых напастей. Пока я один.
Ведь здешние Девять Светлых Незримых – их уже давно не девять, а восемь, и сидят они в глубинах холма тысячи лет. Зато в мире Земли их собратьев осталось четверо.
А я один на всё Средиземье… И не имею всей силы Незримых. Поэтому я ищу соединения своей одной силы с их четырьмя, тоже не очень могучими возможностями. Все-таки их четверо. И они на воле. И по мелочам они могут помогать людям. На всю Землю их, естественно, не хватает. Но чудо, пусть редко, но случается - не только, разумеется, руками этой четверки: есть и другие духи.
Вот, к примеру, в Арде есть небезызвестный Том-Отшельник, ХранительЛеса, на котором так много завязано в трагической гибели кародланской династии: сущность, превышающая по возможностям обычные сущности, отличающаяся от них качественно. Лесной чудак, спаситель путников в образе человека? Явно больше. Но к большему он и не стремится. Хотя мог бы. Кародланцы зря ставили на него… Хотя насчет его происхождения много темного – судя по имени – он из мира Земли, и даже был как-то связан с Девятью Светлыми Незримыми… Но это тема другого разговора…
Мне удалось пожить в теле Берена Тарбадского. Через тысячи лет я родился в городе Гронхельм. Но с юности живу на ферме в Восточном уделе Края малоросликов.