Еще о нашем быте: Анор получал каждую неделю жалованье из канцелярии городского наместничества (у города был свое самоуправление – мэрия, но летописец получал деньги непосредственно от королевских властей – от аппарата наместничества земель Севера, ибо его задание было государственной важности). Так как Анор был сам приезжий (точнее пришедший), у него не было здесь своего круга общения. Так что мое знакомство с городом Гронхельм замедлилось: я если и гулял, то всегда один – вначале, элементарно, из-за незнания языка. А потом, наверное, просто привык…
Зато я приучился захаживать довольно далеко по здешним меркам: на запад, туда, где холмы сменялись курганами с камнем на вершине. На самом деле, всё это было в пределах часа-двух ходьбы…
Вначале я удивлялся, как близко выстроен Гронхельм к Могильникам! Но меня уверили, что ни потусторонней нечисти, ни разбойников здесь не было со времен короля Елисара… Не сказать, чтобы в остальных частях Объединенного королевства было так же. Но здесь, на землях Севера следопыты постарались на славу. Ведь это было делом чести: навести порядок на землях своей родины, где племя следопытов столько веков вело борьбу с нечистью!
С тех пор уже более двух тысяч лет, как уверял лавочник Хэмфаст, не случалось, чтобы кто-нибудь шалил на большой дороге (и на малых дорогах, кстати, тоже было все спокойно).
Теперь о Хэмфасте (раз уж я его упомянул). Это был один из немногих людей в Гронхельме, с кем мне довелось общаться. Дело в том, что еще в самом начале Анор отвел меня в его лавку – купить местной одежды. Хозяином был склонный к полноте мужчина очень небольшого роста…
Щедро заплатив золотыми монетами за мою обновку, Анор постарался придать мне вид пусть и не знатного чиновника, но вполне добропорядочного мещанина. Я надел одежду, обычную для среднего жителя Севера: куртка, рубашка, штаны. Но всё же из более добротной ткани, чем одеяние, в котором я впервые увидел Анора. Он, кстати, тоже обновил свой костюм – но уже до уровня, не ниже преуспевающего купца или королевского чиновника: темно-синий камзол с тонкой серебряной окантовкой: в меру скромно, но уже с налетом аристократизма. Все-таки его обязывало положение летописца на королевской службе.
До своего прихода в Гронхельм Анор жил на одной ферме в Крае — у границы Восточного удела с Заречьем, в паре лиг от парома. Каждый день он переправлялся через реку и посещал подземные Хоромины — огромное общественно-родовое сооружение заречных коротышек, прорытое в холме, — и читал Алую книгу Западных пределов, обычно доступную лишь избранным малоросликам в их подземных архивах.
Удивительно — в том месте все еще не было моста! Выше по течению, на Тракте, стоит хороший каменный мост, но он был выстроен еще во времена могущества Северного королевства. Мост Каменных Арок стоит уже более четырех тысяч лет! Я вспомнил о памятниках древнеримской архитектуры, раскиданных по Европе и странам Средиземноморья (например, мост в испанской Сеговии или Пон-дю-Гар на юге Франции, которыми до сих пользуются люди), и поверил в такую долговечность сооружений. Впрочем, со времён гибели остатков северных княжеств прошло не две, а уже почти четыре тысячи лет…
Но нас с Анором интересовали более ранние события (и в несколько более южных краях) — 1409 год, когда укрепления на Могильниках были атакованы войсками Колдуна из Ягомари. Но о наших исследованиях и предположениях на этот счёт я расскажу в свой черёд...
Сам Анор вёл настоящую жизнь отшельника: когда не работал, отставив в сторону фолианты старых хроник, то задумчиво смотрел в окно – словно что-то вспоминая… В отличие от меня, он не гулял подолгу за городом, разве что ходил на рынок за продуктами. Он был почти так же спокоен и немногословен, как и в начале нашего знакомства – и это притом, что именно он научил меня всеобщему языку! Окружающие люди отнеслись к моему появлению в доме Анор спокойно – чиновники видимо занимались только своими формальными делами, а какого-либо аналога миграционной службы или паспортного контроля к моему удивлению здесь еще не сложилось…
Если бы это было в конце Третьей эпохи, такие свободные границы меня бы не смутили. Теперь заканчивалась Четвертая эпоха, но мир Средиземья был почти тот же – разве что земли Севера были основательно обжиты людьми.
Поняв до конца, кто я такой, Анор предложил написать мне книгу о своем мире. То есть стать летописцем своего мира. Он объявил меня странником с Востока, чтобы объяснить мое незнание Всеобщего языка, которым в здешних местах владели даже орки и тролли (правда и те, и другие остались лишь в далеких преданиях). И этим же он объяснил мое проживание вместе с ним: как хорошему летописцу ему нужны сведения даже о самых дальних странах.