И еще. Я решил записывать все события, случившиеся со мной, когда я после прогулки на берегу реки попал в Средиземье… Я завел себе тетрадь. В Средиземье, оказывается, умели делать бумагу – только, как и в нашем мире в старину, ее делали не из древесины, а из старого тряпья. Поэтому, листы были странными — совсем другая плотность, структура бумаги.
Макая перо в чернильницу, с непривычки делая много клякс, я начал записывать в тетрадь свои приключения, которые, как видно, еще только начинались.
ГЛАВА 2. РЕКОГНОСЦИРОВКА НА МЕСТНОСТИ
Я стою среди белого света от лучей, проникающих сквозь высокие окна. Здание, внутри которого я нахожусь на каменном полу, походит на дворец. Светлые тона царят в его просторных покоях, а дальше, за высокими стеклянными окнами стоит белый день – хотя он пасмурный, солнце скрыто за тонкой белой пеленой, поэтому так светло.
Здание напоминает Дворец культуры в микрорайоне, где я провел всё своё детство и юность… Дворец культуры был построен в 1930-е годы (летоисчисления, привычного для моего мира: нашей эры или от Рождества Христова) на высоком холме – на окраине заводского соцгородка.
Это высокое здание тоже находится на холме. Но очень далеко от моей родной стороны. С просторной площадки перед главными дверьми, обращенными на восток, открывается вид на город Гронхельм. Сбоку здания растут тополя, достигающие окон второго этажа…
Это запад Средиземья, а мой родной дом - за тысячи километров к востоку, причем обычным путём сюда, в Эриадор, не доехать. Евразия – континент, так похожий и не похожий на Средиземье…
Может быть, я когда-нибудь найду смысл сходства и различия Арды и Земли: но пока я оглядываю местность в поисках подходящих мест для прыжка во времени-пространстве…
Прошла уже зима… Но я ее почти не заметил: снег если и выпадал, то быстро таял, превращаясь в слякоть. Лишь в январе установился постоянный снежный покров, стаявший к февралю… В этих краях мягкий климат - сказывается влияние западного океана. Тепло приносят и южные степные ветры…
В тот раз, перед своим нежданным прыжком в Средиземье, я находился на берегу реки – в той части города, где она делает крутой изгиб… Может быть, закручивание потока воды и привело к моему перемещению между мирами (приходилось читать о таком эффекте). Впрочем, Ветлянка – маломощная речушка, ведь ее исток, как я понял, находится у дома Тома. Барандуин, конечно, больше, но я припоминаю слова Анора: «Не думай пока о реке. Совсем рядом с нами есть Могильники. Это более верный способ путешествия из мира в мир».
Действительно, серые камни на вершинах зеленых холмов и мне многое напоминают. Можно найти в них портал... Да, судя по одному лирическому стихотворению малоросликов, в редкий полночный час около таких загадочных серых камней открывается глубина камня – и можно войти внутрь. Но это для посторонних человек оказывался в камне – на самом деле он, должно быть, попадал в другой мир. А камень – это врата в другой мир…
Дворец, который все в этом городе называли просто Зданием, выстроили на месте одного из самых больших холмов. Возможно, он был не простым холмом. Его вершину мог венчать такой же высокий камень, как и соседние Упокоища. Как сказал Анор, в его фундаменте может покоиться тот самый камень, один из телепортаторов — если употребить термин из моего мира.
Позади, за глухой каменной стеной Здания, до сих пор возвышаются зеленые курганы с одиноким каменным зубцом на вершине…
Парадный фасад Здания глядит совсем в другую сторону: эти высокие окна и тяжелые деревянные двери с резными ручками устремлены прямо на восток – в поля, уже заселенные людьми, пришедшими с Юга – здесь раскинулся город. Уже которое поколение считало себя коренными жителями. Тем более, выходцы из южного княжества – родичи сгинувшего в XV-XVII веках Третьей эпохи населения княжества Кародлань…
Но не буду пока повторять историю этого княжества — несчастного обломка Ярладола. Ведь теперь – спустя две тысячи лет после Войны кольца население в этих краях наоборот увеличилось. Если в середине Третьей эпохи в Средиземье шло уменьшение населения — от войн, мора или колдовства, — то сейчас, в конце Четвертой эпохи — оно безмерно увеличилось — так что были заселены даже края, долгие столетия считавшиеся непригодными для жизни. Давно людей перестала отпугивать дурная слава Могильников…
Чем дальше страны, тем они все более привлекают придворных поэтов, равно как и народных сказителей (особенно последних столетий, когда всё Средиземье было, как им казалось, хорошо обследовано). Но ближние места никто всерьез не исследовал, ограничиваясь пересказом первых глав из «Алой книги западных пределов»…